Серебряный осел

— Давай побыстрее приступим к тому, ради чего я прибыл сюда. — Его голос сел от плохо сдерживаемого желания.

Девушка рассмеялась и увернулась от его жадных объятий.

— Э нет, не так быстро, — погрозила ему пальчиком. — Не забывайте о моем высоком роде. Если вы желаете сделать со мной то, что я думаю, прежде всего обеспечьте меня так, как это подобает.

— Святые боги! — чуть не взвыл царевич. — У меня при себе только десять слитков золота.

— Я поверю вашей расписке, — скромно потупилась красавица.

На щелчок ее пальцев в павильон вкатился писец с набором для письма. Обмакнув калам в чернильницу, он с поклоном подал наследнику его и большой лист папируса.

Хм, предусмотрительная, удивился Сетне. Он начал быстро читать документ, с удивлением обнаруживая, что цена, запрошенная жреческой дочкой за ночь любви, была просто непомерной. Фактически он отдавал ей почти две трети своего состояния. Уже хотел бросить калам наземь и разорвать папирус, но тело сковала какая-то странная болезнь. Хемуасет почувствовал, что словно раздвоился. Одна часть его бодрствовала и всеми силами сопротивлялась тому, что происходило вокруг. А вторая была безвольной куклой в руках хищно и зловеще улыбавшейся Табаби.

Рука с каламом вывела внизу папируса его имя. Рядом был оттиснут в расплавленном красном воске перстень-печатка царевича.

— Да, кстати, — холодным тоном произнесла хозяйка. — Тут как раз оказались твои дети. Вели их привести.

Дети? Откуда они здесь? Ведь их место в столице, во дворце фараона!

Точно. Они. Его мальчики. Его гордость, Танедоюем и Сатра.

— Пусть подпишутся в мою пользу, отказываясь от любых претензий на имущество, отдаваемое мне сейчас вами.

«Как это можно?!» — вопила одна часть Хемуасета в то время, когда его голова утвердительно кивала.

— Отлично! — захлопала в ладоши Табаби. — Теперь еще, самое последнее, и мы возляжем с вами на ложе страсти.

Она принялась развязывать пояс стыдливости. Прозрачные одеяния распахнулись. Царевич судорожно сглотнул слюну. О таком совершенстве он даже не мечтал.

— Итак, если вы хотите сделать со мной то, что хотите, вы должны… убить своих детей! Не хочу, чтобы они боролись с моими будущими детьми из-за вашего наследства!

— Госпожа! — затрепетал Сетне. — Мысль, пришедшая вам в голову, чудовищна!..

Девушка спустила одежды до пояса, явив взору наследника великолепной формы грудь алебастрового цвета, алевшую двумя нежными нераспустившимися лотосами сосков.

— Однако сделайте это! — сдавленно вскрикнул Хемуасет. — Ибо я больше не в силах сдерживаться.