Серебряный поэт

Мы в млечных сумерках, любимые мои, мы вместе живы!
К цветам нетронутым печалью и к восторженным
Мгновенным птичкам – вернулись мы, из мира слёз, утрат, наживы —
В мир, напоённый тишиной вернулись… Кто же мы,

Что с нами стало?! – Беженцы в седые сны времён, осколки

Окна разбитого… Приют, покой не найденный…
Махнув рукой, с букетом роз, исчезла жизнь, лишь скрип двуколки,
Сгорел закат. Остались огненные ссадины.

Посеребрённый колокол луны. И чаепитий всхлёбы.

Лес мелодично утопает в тёплом омуте.
Прольётся звёздный дождь на ветви сна, так искренне, так, чтобы
Душа огромная, как в детстве дальнем, помните?

3.

Накрапывает дождь. Вдруг, тишина, вспорхнула будто,
Укрылась мотыльком под лепестком рутбекии.
Непроницаемо прозрачный и бесстрастный Будда —
Вид сада, маки с чуточкой Моне, и некие

Коленопреклоненные черты: колосья, своды,

Расписанные зеленью и гжель мерещится.
Гудение молитв в траве, окроплены и святы
Листы, под ноты Листа, ждёт природа-резчица,

С июльским придыханием, лишь случая, – узоры

Неповторимой томностью полны, получены.
Есть зоркость невесомая: у зарева, у зорей,
У поглотившей золото лучей излучины.

Покорное достоинство и безоглядность сада,

Понурое величие ветвей и вскорости
На краешек, на облако закатное я сяду,
Вдыхая небо в радости, вдыхая в горести.

Какая простота присутствия! И дня, и дома

Теплеет цвет, чаинки солнца в чашках, нехотя…
Душа – не верою, а слабым ветерком ведома,
Вы уж простите, право, отщепенца-нехристя!

4.

Фортепьянным звукам раскатиться, выпростать
Слёзной щедрости мелодию, дремотою
Наполняя вечный вечер, ветер… Вы просто
Насладитесь звуконосностью! Работаю:

Звукопас, носильщик гуда, гула, рокота,

Золотых трезвонов, зова одиозного, —