Серебряный Рыцарь

— Я собираюсь помочь разобраться в этом деле…

— То есть будете трепать языком и сидеть сложа руки?

Фейлинор вздрогнул. Еще никто и никогда не говорил с ним таким тоном при посторонних. Секретарь попятился, стараясь слиться с портьерами. Асатор напрягся. Тара сидела прямая, как струна, и лишь переводила взгляд с одного высокородного эльфа на другого. Она недоумевала, почему Наместник не защищается. Боится или…

— Я не…

— Вы не можете или не хотите что-то делать?

— Я делаю все, что в моих силах.

— Вернее, не делаете ничего! Я начинаю подозревать, что вы вообще не в состоянии что-либо сделать!

— Что? — Наместник медленно встал. Тара поднялась тоже. Она понимала одно слово из десяти, но по интонациям собеседников догадывалась, что происходит что-то не то. — Вы отдаете отчет в своих поступках?

— Я-то вполне отдаю и могу сказать, что у меня есть хоть какие-то поступки, а вот вы…

— Вы обвиняете меня в трусости? — Кровь отхлынула от лица Фейлинора, и наблюдавшая за ним Тара дорого бы дала, чтобы понять, что происходит. Попросить Асатора, чтобы перевел? Но рыцарь и так напряжен, как струна. Еще наорет, чего доброго.

— Да!

Асатор вздрогнул и сделал шаг вперед. Рука сама легла на рукоять меча — еще одно слово, один жест…

— Сударь, — прозвучал голос Наместника, — вы, конечно, мой родственник, и поэтому вам многое прощается, но это уже переходит всякие границы.

— Нет, это вам до сих пор многое прощалось! Но ваши последние поступки переполнили чашу моего терпения. Вы наводнили дворец авантюристами без рода и племени, нарушаете законы нашего мира, ведете себя неподобающим образом, наплевательски относитесь к своей сестре и ее самочувствию. Скажу больше — вы вообще не умеете управлять Островом и…

Не понимавшая ни слова, Тара не сводила глаз с лица Фейлинора. Таким растерянным и потерянным она не видела его еще никогда. Он словно оцепенел. Но во взгляде, случайно брошенном на девушку, была такая буря эмоций, что «охотница» не выдержала. Сорвавшись с места, она встала перед Тиамаром, уперев кулаки в бока.

— Ты, дебил ушастый, — воскликнула она звенящим от злости голосом, — это кто так тебя научил хамить? У тебя что, запасная челюсть в кармане? Или мозги дома забыл? Вали отсюда, недоносок, пока ходить умеешь! Адресок подсказать или сам допетришь?

— Это с каких пор полукровки на высоких лордов рты разевают? — мигом переключился лорд Тиамар на Тару. — Закрой рот и благодари Покровителей за то…

— Не, блин, вообще! — заговорив на привычном языке, девушка почувствовала себя увереннее. — Это хамло еще что-то вякает! Да ты мизинца его не стоишь, придурок крашеный! Козлина долговязая!

— Брысь! — огрызнулся командир Преданных, отталкивая ее с дороги.

Фейлинор ахнул. А в следующий миг произошло то, чего никто не ожидал.

Тара не стала визжать, кричать и топать ногами, как всякая благородная леди. Она даже не отвесила оскорбителю пощечину. Вместо этого коротко размахнулась и со всей силой врезала эльфу кулаком в челюсть.

Удар вышел мастерский. Не ожидавший такого от девушки, лорд Тиамар рухнул как подкошенный. А Тара, подскочив к поверженному, еще и пару раз успела пнуть его ногой под ребра.

— Нет!

Девушка застыла с поднятой для нового пинка ногой:

— Чего? Тебе его жалко? Этого гоблинами стукнутого идиота?

— Нет. — Фейлинор сжал пальцами виски. — Просто бить упавшего — это… подло.

— Тоже мне благородный нашелся, — проворчала девушка, но все-таки отступила. — Давай вставай и чеши отсюда, пока жив! А то ведь в следующий раз я не буду такой добренькой. Чего разлегся? Шевели копытами, козел!

Лорд Тиамар с некоторым трудом поднялся на ноги. Левый бок болел так, что трудно дышать. Надо было срочно показаться Видящей — как воин, командир Преданных догадывался, что эта нахалка с одного удара наверняка сломала ему ребро, а то и отбила еще что посущественнее. Может, не врут, и она вправду воительница? Вон как глазищами зыркает!

Перехватив его холодный злой взгляд, Тара ничуть не смутилась, а выдала длинную тираду на человеческом языке. Фейлинор не понял и половины слов, но по тому, что там упоминались тролли, гоблины, чья-то мать и некоторые части тела, догадался, что это вряд ли хвалебная речь и пожелание долгих лет жизни. Девушка еще не завершила свой энергичный монолог, когда ее собеседник покинул поле боя.

— Уф! — дождавшись, пока за ним закроется дверь, Тара рванула ворот туники, как будто он стал ее душить, и повернулась к остальным эльфам. — Смылся наконец-то! Окно откройте, а то после этой дряни дышать нечем!

— Э-э… — Фейлинор смог только ткнуть пальцем в раму, и секретарь тут же кинулся исполнять его повеление. Сам молодой Наместник не мог отвести глаз от лица девушки. Еще никто и никогда, даже родная мать, не кидалась так отчаянно и яростно на его защиту. Он, с детства уверенный, что мужчина должен быть сильным и решительным, понял, что в подметки не годится этой… этой самой лучшей девушке на всем свете. Нет, парадная форма Серебряной Стрелы[5] ей будет очень к лицу!