Серебряный цветок (СИ)

Они осторожно выглянули на улицу: не считая того, что всё вокруг было в беспорядке и залито слизью, никаких признаков новых проблем видно не было. Ная с Ариеном прошли немного вглубь Дома, осматриваясь и прислушиваясь.

На площади, частями или целиком, лежали туши кваллов и иссушенные тела тёмных эльфов, на зданиях вокруг висели щупальца, под ногами противно хлюпали лужи полупрозрачной слизи разных оттенков. Периодически куски кваллов падали со стен, грозясь обмазать проходивших мимо эльфов. Кто-то уже занимался опознанием мёртвых, кто-то сгребал в кучи валяющиеся везде бесформанными массами ошметки тварей. Живых кваллов нигде видно не было.

Часть окон была выбита попавшими в них ударами или трупами отброшенных магическими зарядами тварей. Лавки, бочки, столы... — практически всё, что стояло на улицах, было или разбито или опрокинуто. Такого погрома Ная не видела в Доме даже после Праздника изобилия, когда за несколько часов в Таэмране выпивали столько настойки, сколько за год во всех тавернах вместе взятых не выпивали.

В целом картина была мерзкая — целый перевернутый вверх дном Дом, обмазанный слизью и завешанный двух-трех метровыми голубыми и малиновыми щупальцами. Ная сморщилась и мысленно застонала, понимая, что убирать дохлых кваллов заставят в первую очередь магов огня.

Насмотревшись на всё это и более-менее составив себе картину того, что сейчас происходило в городе, Ная окликнула одну из проходящих мимо женщин:

— Что происходит, к чему сигнал?

— На территории Дома всех перебили. Приказ: восстановить силы и собирать отряды по трое для вылазок в город. Чем ты вообще занималась? — упрекнула предводительницу женщина.

— Спала, — честно ответила Ная.

Женщина в ответ бросила на неё ещё один презрительно-негодующий взгляд и быстро ушла. Когда она исчезла из виду, еле сдерживающийся до этого Ариен рассмеялся в голос.

— Клянусь, если бы я так не любила твой смех, ударила бы! — с наигранным недовольством фыркнула Ная.

Но на самом деле, она и сама изо всех сил пыталась не засмеяться — выставить себя такой дурочкой, ещё надо было постараться.

Однако после её неосторожной фразы веселье на лице Ариена резко сменилось выражением полного внимания — он испытывающе смотрел на свою предводительницу, в его тёмных глазах мешалась надежда и настороженность.

— Ну, что? Нечего делать такое лицо, будто не знаешь... — Ная и сама поняла, что проговорилась и произнесла вслух то, что стоило бы оставить при себе. По крайней мере, так считало подавляющее большинство тёмных эльфов... Но прислушиваясь к себе, Ная понимала, что даже поймай она себя на этой фразе, всё равно бы сказала, потому что это было правдой, которую она не собиралась скрывать от Ариена. А остальные со своим мнением могли провалиться в дебри измерений: её жизнь — не их дело.

— А моя госпожа любит только мой смех? — Ариен продолжал вглядываться в её лицо, осторожно задавая вопрос, который едва ли кто-то из тёмных эльфов стал бы озвучивать всерьёз. Но даже понимая, что это лишнее, он всё равно не смог сдержаться, догадываясь, что его госпожа скорее всего даст ему ответ. Мужчине по какой-то причине хотелось услышать от неё тёплые, почти запретные слова, хотелось, чтобы она действительно сказала то, что он и так знал. Но одно дело просто знать, что тебя любят и совсем другое — услышать, как тебе это говорят в лицо.

— Нет, Ариен, не только... Пойдём... — Ная легонько подтолкнула его обратно к зданию охраны, она понимала, что он надеялся услышать, и не собиралась ему врать, но на сегодня она уже и так сказала достаточно: придёт время и она признается ему так, как он хочет, но не сейчас.

***

— У Ариена такое лицо, будто он только что благословение Богов получил. Неужели снаружи всё настолько хорошо? — хохотнул Асин, когда мужчина с предводительницей вернулись к остальному отряду.

Ная обернулась, чтобы посмотреть на шедшего всё это время за ней Ариена, и вздохнула, мысленно поражаясь, как он до сих пор не сиял в своей обычной манере. У неё уже даже глаза почти перестали слезиться в такие моменты.

Но она его понимала. Слово «любовь» было не из их мира. Не то, чтобы этого чувства не было среди тёмных эльфов, но вслух о нём никто не говорил: любовь делает уязвимым и толкает на безумства. Ная не боялась ни того, ни другого.

— В Доме всех перебили. Приказ: формировать отряды и идти в город. Иран, Шиин, насколько вы в состоянии сражаться? — предводительница перешла к делу, отвлекая остальных от неуместно счастливого Ариена: объяснять, почему он чуть не светится посреди охваченного смертью и сражениями города, она никому не собиралась.

— Я могу, — отозвался Шиин, потягиваясь.

— Я тоже, — Иран отошёл от целителей, чтобы присоединиться к своему отряду, — когда выступаем?

— Схожу переоденусь в доспех и выступаем. Полуголой опять сражаться не очень хочется, — усмехнулась Ная, дергая прожжённые дырки на своей одежде, — у вас не больше получаса, готовьтесь пока.