Серебряный цветок (СИ)

Так же, как и у женщин, их положение полностью определяла сила. Исключением могли быть только мужчины Матери, поскольку она могла выбрать кого-угодно, но на самом деле структура редко нарушалась, потому что Матери чаще всего предпочитали сильнейших.

Мужчина в любом случае не имел права причинять вред женщине, какого бы статуса она не была, но чем выше статус, тем меньше над ним было управляющих слоев, тем больше была его свобода действий.

Размышляя о статусной структуре Таэмрана, Ная невольно глянула на Ариена. Имея статус мужчины Матери, он на самом деле, имел право подчиняться только ей, однако он никогда этот статус не афишировал, предпочитая в глазах остальных быть простым магом из отряда. Ная не совсем понимала, почему он не пользуется своим положением, но, видимо, его неприязнь к своему статусу была сильнее желания получить от него хоть какую-то выгоду. Единственным, чем он иногда пользовался, был доступ к золоту. Он мог позволить себе оружие и доспехи более высокого качества, чем все остальные в отряде включая Наю, но в то же время при всём желании не мог просто так купить что-то подобное для неё. Поэтому все его подарки в основном ограничивались деликатесами с рынка — это было единственное, что не вызвало бы ни у кого вопросов. Ариен злился, но сделать ничего не мог. Для него этот высокий статус был сплошным ограничением. Он бы с радостью отдал все привилегии за возможность просто жить не оглядываясь с опаской по сторонам, в ожидании когда придётся платить жизнью за свою вольность; за возможность не подвергать опасности дорогую ему женщину. Но в обычные дни даже это не омрачало его настроения — в конце концов, у него так или иначе было всё, чего он желал, и он был счастлив рядом с Наей.

У тёмных эльфов не было семей в том понимании, какое было у других расс.

Иногда женщины и мужчины жили вместе, иногда нет, но им ничто не мешало сходиться и расходиться, когда они того хотели. Никаких громких объявлений или чего-то подобного в их обществе обычно не было. Женщина, конечно, могла публично заявить, что какой-то мужчина принадлежал ей, но, чаще всего, это просто означало, что если кто-то ещё решит с ним спать, он может получить вызов на арену. По большому счету эта была борьба за сильные гены и хорошую наследственность.

Женщины крайне редко жили с мужчинами, обладавшими более высоким статусом чем они сами, поскольку это означало, что те были не обязаны им подчиняться. Но зато в качестве отца своего будущего ребёнка они зачастую стремились обратить на себя внимание самых сильных. И, поскольку мужчин это ни к чему не обязывало, те довольно часто соглашались. Ребёнком, как правило, потом помогали заниматься уже другие мужчины, одного статуса с матерью или ниже.

Дети, разумеется, обычно знали, кто их настоящие родители, но были случаи, когда знали только мать. По большому счету они были детьми Дома, в котором родились. До семи лет, пока не начиналось обучение, они проводили основную часть времени с родителями, но после за них в большей степени отвечали учителя. Также ребёнок мог подойти за помощью к любому взрослому, и никто бы ему не отказал, ровно как никто бы и не остался в стороне, видя, что ребёнку пора отвесить воспитательный подзатыльник. Жили дети обычно в учебных зданиях, где ответственные следили за тем, чтобы те ни в чем не нуждались. В каком-то смысле дети в Доме были общими. У кого-то были более тесные и тёплые отношения с родителями, кто-то с ними вообще не пересекался. Ная о своих родителях не знала практически ничего — мать была из управления Дома, и она её практически никогда не видела, отец вроде как тоже был из Лияр, но кто, Ная не знала. Впрочем её это, как и многих других детей, никогда не волновало. Родственные связи в их обществе ничего не решали — всё решала только сила и способности. А внимания взрослых у детей и так всегда хватало.

***

Когда Ная с Ариеном ушли, мужчины расположились ещё немного подремать, Эмиэль же с недовольством смотрел вслед своей предводительнице.

— Злишься? — улыбнулся Асин, наблюдая за ним из-под прикрытых век.

Эмиэль бросил на мага сердитый взгляд, но ничего ему не ответил.

— Смотри, она сделала, как ты хотел — идёт с Ираном, а ты опять недоволен! — засмеялся Асин.

Остальные члены отряда пытались спрятать улыбки, но получалось плохо, особенно у переставшего наконец-то дрожать Кьяра.

На самом деле, никому кроме Эмиэля в город идти не хотелось, и его недовольство тем, что Ная первым выбрала не его, выглядело даже забавно. Остальные бы предпочли остаться тут, помогая целителям, пока их силы полностью не восстановились бы, а уже потом лезть в новые стычки с кваллами, а он стремился попасть в самую гущу сражений. Но приказ есть приказ, а время — жизни. Парализованный барьерами и сражениями город — не самое пригодное место для жизни. К тому же, в восточном тоннеле всё ещё была Мать Яр со своим отрядом, если, конечно, им удалось закрыть брешь в измерениях и выжить. Но узнать это можно было только перебив всех кваллов и расчистив заваленный вход.