Серебряный туман

— Рад знать, что говорят обо мне, но я должен сказать, я удивлён, что мои люди сплетничают с твоими людьми. И я удивлён, что охотники интересуются сплетнями о фейри. Разве ты не слишком занят созданием мстительной армии, чтобы обсуждать политику Неверры?

— Политика никогда не представляла для нас большого интереса. Мы ищем союзников среди вашего народа. Предпочтительно сильных. Хотя я не особенно доверяю Крузу, он стал довольно безжалостным, не так ли?

Глаза Эйса вспыхнули новым гневом. Они горели так ярко, что я начала беспокоиться, не вырвется ли из них огонь. Могло ли так быть? Или огонь мог вытекать только из его пальцев? Я изучала руки Эйса, наблюдая за пламенем. Ни один не лизнул его кожу.

— Почему Каджика заедет за тобой завтра в девять, Кэт? — спросил Эйс сквозь стиснутые зубы.

— Чтобы научить меня драться, — я прикусила нижнюю губу. Почему мне было стыдно за это? Эйс знал, что я хочу стать жёстче. Я разжала губы.

— Нет, — сказал Эйс.

Я заправила прядь волос за ухо.

— Это не твой выбор. А мой.

Боль охватила его.

— Я могу научить тебя драться. Тебе не нужен Каджика.

Текстура его голоса расколола мою решимость и сердце.

Каджика сложил руки на груди и откинулся назад, кожаное сиденье застонало под ним.

— Фейри не знают, как сражаться. По крайней мере, нечестно. Но я полагаю, ты мог бы научить Катори грязным трюкам.

Гнев исходил от Эйса. Его пальцы сжались в кулак. Прежде чем я поняла, как это будет выглядеть, я обхватила его пальцы своими. Они мягко горели в моих, но не воспламенялись.

Каджика уставился на наши сцепленные руки.

— В традиции Готтва только влюблённые или матери держат другого человека за руку. Враги не прикасаются друг к другу, если только это не делается для того, чтобы убить. Но я наблюдал, как люди держат друзей за руки. Является ли Эйс твоим другом или любовником, Катори, потому что он определённо не твой ребёнок.

Я отпустила руку Эйса.

— Он мой друг.

Что-то промелькнуло в выражении лица Эйса. Разочарование?

— Тебе следует более мудро выбирать себе друзей, — он поднялся. — Я должен вернуться в свой клан. Увидимся завтра, Катори.

А потом он исчез.

— Друг? — спросил Эйс.

— Ты бы наказал Стеллу?

Эйс приподнял бровь.

— Так вот почему ты понизила меня до друга? — он произнёс это слово так, словно оно было отвратительным на вкус.

Я повернулась к нему лицом.

— Так что?

Лампочка над нашей кабинкой делала его глаза похожими на самоцветы.

— Я бы сделал гораздо хуже, чем убил её.

ГЛАВА 4. СЛОМАННЫЕ КОСТИ

— Я не хочу, чтобы Каджика учил тебя драться, — сказал Эйс, когда я оправилась от шока, вызванного его заявлением.

Было ли что-нибудь хуже смерти в Неверре?

— Я хочу, чтобы тебе хватало меня, — продолжил он. — Разве это неразумно?

— Каджика знает то, чего не знаешь ты.

— Я знаю много вещей.

— Ты знаешь, как я перемещала воду? — пробормотала я.

— Ты была зла…

— С тех пор я злилась, но так и не смогла ничего сдвинуть с места. Когда Стелла напала на меня, я была бессильна.

— Мы могли бы это выяснить.

— Почему ты хочешь, чтобы я выбирала? Почему я не могу взять тебя и Каджику в качестве инструкторов? Ты же видишь, я не прошу тебя выбрать меня, а не твою невесту.

— У меня нет выбора в этом вопросе, — сухо ответил он. — Ты знаешь.

— Почему ты не можешь порвать с ней?

— Я мог бы, но тогда мне запретили бы возвращаться в Неверру. Что само по себе было бы не так страшно, если бы мне на самом деле не нужен был мой дом, чтобы выжить. Помнишь, когда мы говорили о подмёнышах?

Я порылась в своей памяти, пока не всплыл нужный разговор. Они умирали.

— Огонь в их венах, — прошептала я. — Он погаснет, если они не вернутся в Неверру.

Его лицо расплылось в холодной ухмылке.

— Довольно плохой выбор, да?

Петли, которые удерживали мою челюсть закрытой, ослабли. Сломались.

Он провёл пальцем под моим подбородком. Я отпрянула в сторону.

Наша кабинка была уединённой, но мы всё ещё были на публике.

Глаза Эйса сузились. Я склонила голову набок, в общем направлении моего отца. Я не была уверена, поверит ли Эйс, что это была единственная причина, по которой я дёрнулась.

Не тогда, когда я сама в это не верила.

Каджика посеял в моём сознании крошечное семя сомнения. Я ненавидела его за это, но я также ценила его заботу. Я доверяла охотнику больше, чем почти всем остальным в Роуэне, потому что он всегда высказывал свои истинные мысли.

— Думаешь, мы могли бы пойти в более уединённое место? — спросил Эйс.

— У меня есть… У меня есть дела, которые нужно сделать.

Его губы сжались. Хотя я могла сказать, что он хотел бросить мне вызов, спросить, что нужно сделать, всё, что он сказал, было:

— У меня тоже есть дела, с которыми нужно разобраться.

Он поднялся так резко, что моё сердцебиение отдалось в ушах.

— Эйс…

— Может быть, увидимся завтра.

А потом он тоже исчез.

Я поставила локти на стол и спрятала лицо в раскрытых ладонях. Мне хотелось одновременно рычать и плакать. Я не сделала ни того, ни другого. Я хранила странное молчание, пытаясь разобраться в своих эмоциях и мыслях.