Серебряный туман (ЛП)

Она пожала плечами. «Это не так уж много. Просто одежда».

— И это то, что Касс любит больше всего.

Я изготовила шнурок со скошенными аметистами — очевидно, это были камни для защиты — и три пера из жестяной банки, которую мы с мамой заполняли на протяжении многих лет. Я никогда не была суеверной девушкой. Мама и Айлен были единственными, кто верил в магическую способность минералов. Но с тех пор, как я обнаружила, что опал содержит магию — он делает вещи и людей невидимыми для фейри, — я была готова рискнуть быть высмеянной. Может быть, аметисты были просто красивыми фиолетовыми камнями. В этом случае у Касс было бы красивое фиолетовое ожерелье.

— Возможно, ты захочешь захватить куртку, ночью становится холодно.

Лили улыбнулась мне. «Мой огонь ещё не погас».

Чувство вины скопилось у меня в горле, образовав большой комок.

— Прости, Лили, я…

Она махнула рукой, как будто это не имело большого значения, но это было важно, потому что жизнь Лили была пылающим фитилём, который сгорал дотла.

— Значит, тебе никогда не бывает холодно? — спросила я, когда мы вышли к моей серебристой «Хонде».

Она покачала головой и забралась на пассажирское сиденье.

Я завела машину, и из стереосистемы зазвучала громкая песня Kайго. Я убавила громкость и выехала с кладбища.

— В Неверре много вечеринок?

Лили кивнула, затем наклонила свой телефон ко мне. «Почти каждую ночь. Фейри ЛЮБЯТ веселиться».

— Они модные?

Она склонила голову. «Вечеринки калигосупра, но не вечеринки калигосуби. Они больше похожи на людей. И намного веселее».

Я предположила, что калигосупра — фейри, жившие над туманом, — были богаче тех, кто жил под туманом — калигосуби.

— Ты скучаешь по своему дому?

Она откинула голову на подголовник и выглянула в окно. Через некоторое время она кивнула.

Уехав из Роуэна, чтобы поступить в колледж, я не сильно скучала по дому, но сравнивать отъезд из моего маленького городка в большой город в той же стране с изгнанием из твоего единственного дома было нелепо. Лили ушла не от скуки; её выгнали… заперли.

— Каджика идёт, — сказала я Лили.

Она взглянула на меня. В темноте её глаза блестели, как у кошки.

— Надеюсь, один, но, возможно, Касс распространила приглашение на его новых друзей.

Она накрутила прядь волос на указательный палец, и кольцо, которое она носила, отбрасывало блёстки на приборную панель.

— Если ты захочешь уйти домой пораньше, просто скажи мне и…

Она положила руку мне на плечо, затем убрала её и напечатала. Её белый экран заполнился быстрыми словами: «Не беспокойся обо мне. Я знаю, что выгляжу на восемнадцать, но мне девяносто, Катори».

Верно.

— Прости.

Она покачала головой, и полуулыбка скользнула по одной стороне её рта. Это так напоминало улыбку её брата, что у меня сжалось сердце. «Ты гораздо милее, чем кажешься».

— Спасибо?

Она рассмеялась, и это ослабило напряжение, сковавшее мои конечности в ту ночь, когда Лили появилась на нашем пороге. Не то чтобы я думала, что то, что она будет жить с нами, будет худшим из возможного, но я ожидала, что это будет странно.

И этого не произошло. Что было самой странной частью.

За пару минут до того, как мы добрались до пляжа, пульсирующая музыка заглушила тихую стереосистему моей машины. Бешеный ритм ударялся о стволы деревьев, ближайших к пляжу, и эхом разносился по гладкому озеру вместе с бодрой болтовнёй и хриплым смехом.

Я припарковалась за длинным рядом машин, схватила бархатный мешочек с драгоценностями и подождала Лили, прежде чем отправиться на пляж. Мы подошли к пылающему костру, окруженные раскачивающимися, скудно одетыми девушками и мальчиками в шортах и бейсболках. Чтобы она могла вспомнить людей, с которыми ей предстояло встретиться, я рассказал Лили несколько историй о своих школьных годах, историй, которые я запихнула в пыльные уголки своего сознания. Один из них был о Блейке. Мне пришлось остановиться на полпути, потому что комок горя, толстый, как пробка, застрял у меня в горле.

Лили коснулась моей руки. Я не осмеливалась взглянуть на неё, пока не убедилась, что сдержала слёзы. Это была важная ночь для Касс. Мне нужно было быть счастливой сегодня вечером — по крайней мере, притвориться счастливой. Я поняла, что уже давно не была счастлива.

— У Касс будут более захватывающие истории, — наконец прохрипела я. — Она была популярна.

Как будто она услышала своё имя на моих губах, Касс бросилась к нам, опрокинув себя и свой напиток на меня. Большая часть её пива выплеснулась на песок, но немного забрызгало мои короткие шорты и ноги. Я подозревала, что это будет первый из многих напитков, пролитых на меня сегодня вечером.

— С днём рождения, милая, — я вложила мешочек ей в руки.

Она мгновенно открыла его, высыпав содержимое на ладонь.

— О… мой… долбаный… Боже. Мне это НРАВИТСЯ!