Серебряный вечер (ЛП)

«Лунный свет на воде, деве той покажи… — всплыло в памяти. Если это так, что потом? — Мимолетный страх и печаль от резни… Серебро, серп, взмах целебный руки… Песнь ракушки услышь, дождь земле призови… Дождь. Не было дождя. Призыватели его забрали».

Упал листок с березы. Не было ветра, но листья опадали, медленно умирая и попадая в пруд. Я склонилась и убрала его, коса соскользнула с плеча и тяжело упала в воду, разрушая зеркальную поверхность. Мое лицо исчезло.

— Стражница, — окликнула я себя. Стражница…

Пруд замер, отражение вернулось, но там уже была не я. Пряди моих волос стали чем-то другим. Видение появилось на воде. Ракушка. Ракушка брюхоногого моллюска.

Я задержала дыхание и смотрела. Жемчужные завитки складывались в спираль на ракушке. Она была когда-то домом, убежищем, а теперь была брошена. Я потянулась к изображению, понимая…

Ракушка — амулет Смерти. Как маленькое окно между мирами, остаток от жизни. Сама смерть в миниатюре.

Если я опущу руку, то смогу ее взять? Но рука уже опустилась в воду, чтобы вытащить амулет. И я с детским восторгом подумала:

«У меня видение…»

Пещера. Полутьма. Стены из камня, вода стекает потоком за мной. Я стояла по бедра в воде и смотрела на маленькую ракушку. Она была на узком выступе, не подходила этому месту, словно ее бросили. Я очень хотела забрать ее, приласкать, словно мать покинутое дитя. Боль притягивала меня к ней, нить жара в холодном пространстве.

«Видение, — напомнила я себе. — Будь внимательна. Пойми, где ты».

Я скользила взглядом, ища подсказки. Стены были влажными, поросшими водорослями и чем-то еще. Рука потянулась, но не к ракушке, а к ее каменному гробу. Я ощутила холод влажности, отбитые края, желтые водоросли и липкость чего-то еще, из-за чего водоросли становились коричневыми. Вода закружилась у моих ног, я коснулась стены и отшатнулась, придвинувшись к слабому свету, чтобы посмотреть на свои пальцы. Кровь.

Дыхание прервалось, я вскинула голову, услышав что-то еще…

Я была не одна.

Послышался резкий звук, плеск, и я вернулась в карьер, задыхаясь. Рука разрушила видение в пруду, но, может, я увидела достаточно. Но кровь, другой звук…?

— Эви.

Тихий зов доносился из-за ветвей. Я убрала руку из воды, вытягивая ее в свете луны.

— Я здесь, — мой голос дрожал.

Лорен раздвинул ветви.

— Я услышал твой крик и плеск, — он остановился и посмотрел на пруд, водопады и на меня.

— Ты преследовал меня? — чисто. Крови не было. Я сглотнула и вытерла руку о рукав.

— Чтобы убедиться, что ты в порядке. Я ждал неподалеку.

— Я думала, что здесь безопасно, — грубо, но я не могла четко мыслить.

Пауза.

— Ясно, — тихо сказал он. — Я оставлю тебя в тишине.

Он развернулся. Я выпалила:

— Всадник…

Еще пауза. Я видела его спину.

— Леди?

— Я видела, — рука моя была протянута. Словно я чего-то просила. Я опустила ее на колено. — Видела ракушку.

Он обернулся, увидел мои огромные глаза и потрясение и улыбнулся. Я подвинулась, показывая, что он может сесть рядом, и он так и сделал, устроившись рядом. Мы свесили ноги с края, пока я описывала то, что увидела. Я едва дышала от восторга и гордости из-за видения, я напоминала, наверное, трещащую игрушку.

— Я нужна амулету, Всадник! Нужна ему! — словно это могло выразить глубину того, что я поняла, что посреди отчаяния можно было найти красоту и заботу.

Всадник тихо сказал:

— Помни это, Эви.

В словах его было предупреждение, что отрезвило меня. Я посмотрела на него.

— И ты честно думаешь, что Стражница может уничтожить амулет?

— Мы следим, чтобы они этого не сделали.

Мы. Хранители, Всадники, люди в Тарнеке. Я притихла.

— И вы убьете Стражницу за такой выбор?

— До этого еще не доходило.

— А если дойдет? И что это за выбор: вернуть или уничтожить, если одно из действий приведет к смерти? Зачем Стражницам вообще уничтожать свой амулет?

— Мне нужен щит, — вздохнул Лорен, загруженный моими вопросами, но ответил лишь на один или сразу на все, я так и не поняла. — Мы не всегда действуем на здравую голову.