Серебряный век фантастики

Закурив, он протянул ноги к огню. От сырых ботинок пошёл пар, ногам стало тепло. В мире стояла тишина, птицы уже улеглись спать. Вечерняя синева тянулась из лесу на поляну и смешивалась с дымом костра. Костёр горел ярко и дымно. «У шара, верно, все механизмы от жара уже полопались, скоро можно и идти, – размышлял Юрий. – Но до чего нынче у нас всякая техника дошла, такой шар сконструировать! Умные какие-то головы думали, да чего-то не додумали: сам, дурак, в огонь вкатился... Ну, теперь можно идти. Надо бы только костёр загасить. Сейчас наломаю веток и собью огонь».

Анаконда встал, сделал два шага. Вдруг горящие ветви в костре зашевелились, и Константин всплыл из огня, повис над красными лохмотьями пламени. Юрий, поплевав на пальцы, коснулся шара... Такой же холодный, как до костра! «Может, я с ума сошёл? – подумал Анаконда. – Но только какие к тому предпосылки? Ведь я ни о каких шарах никогда не задумывался. И вообще ничем круглым никогда не интересовался, даже за круглыми пятёрками не гнался. Когда глобус проходили – географ мне двойку влепил. И в футбол я не играю, и в баскетбол не играю. А что шариковой ручкой пользуюсь, такими все теперь пишут...»

Прервав его размышления, из шара, как струя воды из брандспойта – только совсем беззвучно – ударил круглый, лимонно-жёлтый луч света. Шар направил его на костёр – и тот сразу погас, почернел, ни единого красного уголька не осталось. В тот же миг погас и лимонно-жёлтый луч. И хоть стояла пора белых ночей, но здесь, в лесу, сразу стало темновато. Анаконда растерянно стоял среди поляны, не зная, в какую сторону ему идти.

Внезапно шар метнулся в воздухе туда-сюда, будто желая привлечь к себе внимание. Из него устремился вниз конус синеватого света. Потом он плавно двинулся вперёд, и Юрий пошёл за ним. Трава и мох, которых коснулся луч, не сразу исчезали в темноте; они продолжали светиться некоторое время после того, как пар уже миновал их. Анаконда шёл как бы по светящейся тропинке. Она неспешно гасла за его спиной. «Шар меня преследует, но он же и помогает мне, – размышлял Юрий на ходу. – Он вроде бы взял шефство надо мной... Но, может быть, в этом-то и есть самое плохое?»

Константин вывел его на шоссе и сразу погас. Справа за дюнами шумело море, впереди виднелась бетонная будочка – автобусная остановка. Возле неё стояло несколько человек.

«Раз от него никак нельзя избавиться, то надо обязательно спрятать его, чтобы люди не видели», – подумал Юрий. Сняв берет, он подошёл к шару, чтобы взять его. Тот спокойно улёгся в берет. Но нести было трудновато, это был очень тяжёлый шар.

А спросят: «Чего это у тебя там?» – скажу: «Это я камень интересный нашёл...»

А если попросят показать?..

Но никто из пассажиров ничего не спросил.

В мире прекрасного

Уже за полночь поднялся Анаконда на свой шестой этаж. По причине позднего часа дверь квартиры была закрыта на цепочку, пришлось звонить. Открыл Вавилон Викторович, самый поздно ложащийся жилец квартиры. На Вавике (так заглазно звали его соседи) голубела пляжная пижама, грудь украшал большой морской бинокль, висящий на лакированном ремешке.

– А это что? – торопливо спросил он Юрия, взглянув на берет. – Ежа отловили?

– Нет, это не ёж... Так, ерунда... – смущённо пробормотал Юрий.

Но Вавик уже забыл, о чём спрашивал. Он поспешно направился к двери своей комнаты, которая находилась рядом с комнатой Юрия.

– Анжелика причёску новую сделала, – озабоченно бросил он на ходу. – Может, зайдёте, Юра? Одолжу цейс на три минуты.

– Вавилон Викторович! Я считаю аморальным подглядывать за девушками! – привычно-негодующим тоном заявил Анаконда, возясь с ключом.

– Я же их не трогаю! – уже из-за двери произнёс Вавик. – Не мешайте мне жить в мире прекрасного!

Анаконда вошёл в свою комнату и положил берет с шаром на стул. Потом включил свет и закрыл дверь на задвижку. Надо куда-то спрятать деньги. Обстановка десятиметровой комнатки не изобиловала тайниками. Имелась кровать металлическая, старинная этажерка, жёлтый крашеный шкаф, два стула и модерновый письменный стол. Всё, кроме письменного стола, досталось Юрию в наследство от тётки, которая воспитывала его. Она умерла в позапрошлом году. Родителей Юрий не помнил.

«Пока спрячу деньги под изголовье, – решил Анаконда и, пересчитав пачки, положил их на панцирную сетку, приподняв матрас. – Только подумать, какой я теперь богатый человек!.. И главное, никто не знает...»

Услыхав негромкое паденье чего-то, он оглянулся. Это берет упал со стула. Шар висел в воздухе в трёх шагах от Юрия, на уровне его глаз.

«Деньги деньгами, а вот это бесплатное приложение мне не очень-то нравится, – промелькнула мысль. – Но, если здраво рассуждать, вреда от него нет. Надо только, чтобы никто, кроме меня, его не видел».

Шар безмолвно висел среди комнаты. В квартире все спали. Только из-за стены слышен был голос Вавика:

Шимми папуасы танцевали,
Шимми неприличным называли,
А теперь танцует шимми целый мир!