«Иногда с Владимиром Владимировичем [Маяковским. –
«Спортивно подвижный, хотя никогда спортом не занимался, быстрый в движениях кабинетный человек, прочитавший горы книг и не ссутулившийся за письменным столом, точный и лапидарный в изложении мысли, увлекающийся и заинтересованный, всегда идущий навстречу и никогда не навязывающийся, умеющий говорить с людьми на интересующие их темы, бескорыстный и широкий, он был окружен уважением серьезных и талантливых людей.
Этого человека было за что любить, и его любили. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он испытывал недостаток и во врагах. В яблоню, которая не дает яблок, говорит грузинская пословица, камней не кидают.
Он был нужен многим творческим людям, как друг-катализатор, как советчик, у которого можно проверить себя в задуманном, выложить все сомнения, прояснить запутанную ситуацию, спросить и получить ответ. Он умел повернуть предмет неожиданной стороной, логика его была свежа и конструктивна, предлагаемое решение, как пишут о шахматных этюдах, красиво и остроумно…»
«Брики очень любили литературу. У них был даже экслибрис. Дело прошлое: тогда экслибрисов было больше, чем библиотек. Но экслибрис у Бриков был особенный.
Изображалась итальянка, которую целует итальянец, и цитата из „Ада“: „И в этот день мы больше не читали“.
Такой экслибрис уже сам по себе заменял библиотеку»
БРОМЛЕЙ (в первом браке Вильборг, во втором Сушкевич) Надежда Николаевна
«Она писала неплохие стихи, была женщиной остроумной и ироничной, великолепно гадала на картах – „предсказывала“ судьбу. Бромлей занималась и драматургией – две ее пьесы, правда, очень неудачные, „Архангел Михаил“ и „Король Квадратной республики“, шли на сцене МХАТ „2-го“»
«Это была женщина сложная и странная. Действительно умная, одаренная, она самой себе представлялась достойной мировой славы, – вероятно, поэтому относилась к окружающим спесиво и часто недоброжелательно. Внешне эффектная, в жизни и на сцене настоящая grande dame, она вела себя как избалованное дитя, манерничала. Об одном актере говорила, что любит его как „женщина, актриса и ребенок“ – ей казалось, что именно такой сплав она являет изумленному миру. Была она остроумна и легко сочиняла смешные поэмы. И даже напечатала стилизованный под восемнадцатый век эпистолярный роман, казавшийся мне интересным в ту пору. Выйдя замуж за Бориса Михайловича Сушкевича, она властно подчинила его себе, называла придуманным ею именем Джэк (очень твердо произносила „э“), которое так не шло к его кругло-милому русскому лицу, и широко оповещала, что „приучает его к косметике“ – смысл этой фразы остался для нас тайной. У Нади было множество маленьких пудрениц, – глядя в их зеркальца, она не скрывала удовольствия от собственной красоты»
БРУНИ Лев Александрович