Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 3. С-Я

«Шаляпин, певец, чей голос, льющийся словно из неиссякаемого источника, заполнял пространство, не имея, казалось, границ, ибо шел в его горло из таинственного космоса, своим искусством доказывал мне божественное происхождение человека и божественную иерархию человечества. Каждое слово, образованное им из гласных и согласных звуков и донесенное его голосом, было подобно новому акту творения: бесконечно богатое нюансами и в совершенстве истинное, более истинное, чем любая действительность. Также и жесты его прекрасной мощной фигуры – он был на голову выше всех остальных на сцене – были реальнее повседневной действительности; таким же могучим языком разговаривали его руки, преображавшиеся в каждой новой роли. Благодаря ему перед нами открывалась жизнь во всей своей великой тайне. Больше я не задавала вопросов о смысле жизни: я ощутила его. Шаляпин стал для меня мерилом истины и величия искусства» (М. Сабашникова. Зеленая змея).

ШАНЯВСКИЙ Альфонс Леонович

9.2.1837 – 7(20).11.1905

Генерал, золотопромышленник, общественный деятель, меценат. Учредитель Народного университета в Москве.

«Альфонс Леонович Шанявский был поляк по происхождению. При Николае I он, как круглый сирота, попал в число тех польских мальчиков, которые были размещены русским правительством по различным учебным заведениям внутренней России. Шанявскому довелось попасть в кадетский корпус в г. Орле. Россия оказалась для юного Шанявского не мачехой, а истинной матерью, и сам Шанявский полюбил ее настоящей любовью. В корпусе все были расположены к миловидному, добронравному и чрезвычайно способному воспитаннику. Он окончил курс с отличием и был отправлен в Петербург для довершения образования. Там он поступил в академию военного генерального штаба, где также обратил на себя внимание своими блестящими способностями. Он заканчивал курс в знаменательный момент. Начинались шестидесятые годы XIX столетия. Наступала эпоха реформ. И после долгого оцепенения за время николаевской реакции словно электрическая искра пробежала по мыслящей России. …Две черты представляются мне наиболее характерными для начавшегося тогда умственного движения. Это, во-первых, вера в науку как в великую социальную силу, как в могучую двигательную пружину общественного прогресса; и во-вторых – глубокое убеждение в том, что истинный и прочный прогресс возможен только на почве свободной общественной самодеятельности.

А. Л. Шанявский глубоко впитал в себя эти идеи и на всю жизнь остался их непоколебимым знаменосцем. В этом смысле он должен быть признан типичным „шестидесятником“. Но одно теоретическое признание этих истин его не удовлетворяло, содействовать проведению их на практике, послужить такому делу, которое в одно и то же время было бы связано и с идеей распространения научного просвещения, и с идеей общественной самодеятельности – вот что стало заветною мечтою его жизни.

…Занимаясь текущими делами, Шанявский не отступался от главной мечты своей жизни – о создании вольного университета. Он только терпеливо и неослабно выжидал наступления в условиях русской жизни благоприятного момента для осуществления этой своей мечты в наиболее чистой ее форме.

И вот наступил 1905 год. Россия превращалась в конституционное государство. Было объявлено о предстоящем созыве народных представителей. Шанявский встрепенулся и решил, что настал давно жданный момент для претворения его мечты в дело. К тому же и надвинувшиеся на него недуги побуждали его торопиться с осуществлением давно задуманных планов. В его мыслях давно уже было решено, что вольный университет, на создание которого он даст нужные средства, должен будет находиться в ведении московского городского общественного самоуправления.