Серебряный век русской поэзии

1
Имя твое – птица в руке,
Имя твое – льдинка на языке,
Одно единственное движенье губ,
Имя твое – пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет та́к, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.

Имя твое – ах, нельзя! —

Имя твое – поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое – поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим – сон глубок.

4

Зверю – берлога,
Страннику – дорога,
Мертвому – дроги.
Каждому – свое.

Женщине – лукавить,

Царю – править,
Мне – славить
Имя твое.

7

Должно быть – за то́й рощей
Деревня, где я жила,
Должно быть – любовь проще
И легче, чем я ждала.

– Эй, идолы, чтоб вы сдохли! —

Привстал и занес кнут,
И о́крику вслед – о́хлест,
И вновь бубенцы поют.

Над валким и жалким хлебом

За жердью встает – жердь.
И проволока под небом
Поет и поет смерть.

8

И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,
И ветром вздутый калужский родной кумач,
И посвист перепелов, и большое небо,
И волны колоколов над волнами хлеба,
И толк о немце, доколе не надоест,
И желтый – желтый – за синею рощей – крест,
И сладкий жар, и такое на всем сиянье,
И имя твое, звучащее словно: ангел.

9

Как слабый луч сквозь черный морок адов —
Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.

И вот в громах, как некий серафим,

Оповещает голосом глухим, —

Откуда-то из древних утр туманных —

Как нас любил, слепых и безымянных,

За синий плащ, за вероломства – грех…

И как нежнее всех – ту, глубже всех

В ночь канувшую – на дела лихие!

И как не разлюбил тебя, Россия.

И вдоль виска – потерянным перстом

Все водит, водит… И еще о том,

Какие дни нас ждут, как Бог обманет,

Как станешь солнце звать – и как не встанет…

Так, узником с собой наедине

(Или ребенок говорит во сне?),

Предстало нам – всей площади широкой! —

Святое сердце Александра Блока.

10

Вот он – гляди – уставший от чужбин,
Вождь без дружин.

Вот – горстью пьет из горной быстрины —

Князь без страны.

Там всё ему: и княжество, и рать,

И хлеб, и мать.

Красно твое наследие, – владей,

Друг без друзей!

12

Други его – не тревожьте его!
Слуги его – не тревожьте его!
Было так ясно на лике его:
Царство мое не от мира сего.

Вещие вьюги кружили вдоль жил, —

Плечи сутулые гнулись от крыл,
В певчую прорезь, в запекшийся пыл —
Лебедем душу свою упустил!

Падай же, падай же, тяжкая медь!

Крылья изведали право: лететь!
Губы, кричавшие слово: ответь! —
Знают, что этого нет – умереть!

Зори пьет, море пьет – в полную сыть

Бражничает. – Панихид не служить!
У навсегда повелевшего: быть! —
Хлеба достанет его накормить!

=======

Цепок, цепок венец из терний!

Что усопшему – трепет черни,

Женской лести лебяжий пух…

Проходил, одинок и глух,

Замораживая закаты

Пустотою безглазых статуй.

Лишь одно еще в нем жило:

Переломленное крыло.