Серебряный волк, или Дознаватель

– Сначала император выдает за тебя дочку, потом приходит на помощь зятю, – Лека передергивает плечами. – В итоге Таргала возвращается в материнское лоно Великой Хандиарской Империи.

– А ты соображаешь, друг мой Лека, – тянет Карел.

– Пришло время откровенности, Карел. И, боюсь, у тебя будет причина обидеться: ведь мы знакомы уже два месяца, а ты не знаешь обо мне правды.

– Ну и?

– Моя мать – Марго, твоя сестра.

– Свет Господень! – Карел останавливается. – А отец?

– Андрий, – пожимает плечами Лека. – А ты что подумал?

– Да так, извини. Я, наверное… постой! Так значит, ты шпионишь для Двенадцати Земель?

– Где ты видел шпионящего принца, Карел?! Я учусь. Правда, матушка чересчур высокого мнения о Корваренском Университете… но зато мне понравилась Корварена.

– А ты? Честно говоря, на телохранителя ты не похож.

– А на друга?

– Он мой побратим! – Принц Валерий смотрит на Карела и передергивает плечами. – Понял?

– А почему вы тайно здесь? Если не шпионите? Лека… Валерий, ты ведь мог приехать официально, тебя бы приняли с почетом…

– Последний разговор с отцом не излечил тебя от наивности? Карел, я здесь тайно, потому что мой отец знает, чего можно ждать от моего деда. Так что – нет здесь никакого Валерия. Я – Лека. А это – Серега, мой брат. И то, что ты теперь знаешь обо мне… я тебя как друга прошу, Карел, пусть это останется тайной.

– Прежде всего – от короля Анри Грозного? Ладно. Нужна тебе моя клятва?

– Карел, ну что ты несешь! Я тебе верю и без клятв. А что до сих пор не говорил… ну извини. Я не тебя боялся.

– Понимаю. Знаешь, Лека, я буду звать тебя братом. Племянник – это как-то, знаешь… не то.

– Ладно… – Лека улыбается. – По рукам. Пойдем, Карел.

– Лека, брат… ты уверен, что твоя хозяйка захочет видеть меня в своем доме?

– На что ты хочешь поспорить?

– Боже мой, ни на что! Просто я… видно, я и в самом деле трус.

– От этого есть хорошее средство, братец. Давай-ка сходим сегодня к маэстро! Два часа работы шпагой – и ты вспомнишь правду о себе.

– Он меня не примет.

– Посмотрим.

Карел поправляет капюшон плаща. Хмыкает. Произносит, усмехаясь:

– Наша контрразведка никуда не годится.

– О чем ты говоришь, Карел?! У вас вообще нет контрразведки. Ваш Департамент Контроля вот уж пять лет как в полном составе работает на императорскую Когорту Незаметных.

3. Мадам, герольд и маэстро

– Мадам Урсула, добрый день! У нас гость – надеюсь, не будете против?

– Ну что ты, Лека, я всегда рада вашим… – Тут Карел скидывает капюшон и делает шаг вперед. Глаза мадам Урсулы расширяются: она узнала, и она уже слышала королевский указ. Мадам Урсула выпрямляется, становясь еще больше обычного похожей на норовистую лошадь, и заявляет с внезапной твердостью:

– Разумеется, я не буду против! Можете гостить в этом доме столько, сколько пожелаете, молодой человек! Я велю приготовить вам комнату. Полагаю, вы предпочтете второй этаж, рядом с друзьями?

– Да, благодарю вас, – только и успевает сказать Карел.

– Не стоит благодарности, – категорически произносит мадам Урсула. – Прошу к столу. Вы пришли удачно: обед как раз готов.

Со скудным обедом разделываемся быстро и молча. Карел пребывает не то в глубокой задумчивости, не то попросту в оторопи, говорливая мадам Урсула тоже не раскрывает рта – по всей видимости, прекрасно понимая состояние гостя.

И только на улице Яблонь, привычно потянувшись к берету и опустив руку, Карел выдавливает:

– Я боюсь идти во дворец. Я… Боже мой, я так хочу поговорить с матушкой, но… отец прав, я трус. Я боюсь встретить его.

– Тогда давай начнем визиты с маэстро, – говорит Лека. И мы возвращаемся на Веселого Ваганта, к университетской калитке, к привычной повседневной дороге.

«Объявляется лишенным чести и имени, герба и положения», – несет ветер вместе с кленовыми листьями. На площади перед Университетом, окруженный вагантами, герольд читает указ.

– Идем мимо, – цедит сквозь зубы Лека.

– Ну уж нет, – возражает вдруг Карел. – Я, Нечистый меня задери, хочу это послушать!

– Он уже заканчивает. А мы опаздываем.

– Ничего! – Карел зло усмехается и твердым шагом подходит к побледневшему герольду.

– Добрый день, сэр Эдгар. Не откажите в любезности, повторите для меня с самого начала.

– Я… да, конечно… – Герольд покрывается малиновыми пятнами. – Но я…

– Это ваш долг, не правда ли? – мягко подсказывает Карел.

– Да, р-разумеется… с-сейчас, мой… сейчас. Да. – Герольд трясущимися руками расправляет пергамент с указом. – «Сим утверждается… по слову короля и воле его… да будет нерушимо в веках. Карел, сын мой и наследный принц, лишается отныне прав на наследие мое, на имя мое и герб мой… и объявляется лишенным чести и имени, герба и положения… ибо недостоин сей высокой доли… по трусости своей и м-малодушию… и не желаю от сего дня ни видеть его, ни слышать о нем. Анри, король Таргалы».

– Благодарю вас, сэр Эдгар.

– Не за… т-то есть всегда к вашим… простите…