Серебряный волк, или Дознаватель

– Ну хорошо, решим. Мы гномьи лазы ищем, шпаги могут оказаться полезней самострелов. Коней под навес, здесь они не нужны. – Барон показывает рукой куда-то в глубь деревни. – Седла, сумки и что там у вас еще… Дом, что рядом с колодцем, там у нас чердак пустой. Сена натаскаете, устроитесь. Но это после. Сейчас просто киньте там, что лишнее. Общий сбор, – барон вынимает из кармана часы, щелкает крышкой, – через четверть часа. При оружии. Одеяла, если есть, захватите с собой, ночевать в лесу будем. Не опаздывать. Здесь вам не лекции. Все ясно?

– Да, капитан, – за всех отвечает Серый.

Из-за утренней суматохи трудно понять, велик ли отряд, но что барон держит своих людей в кулаке, сомнений не вызывает. Пока отводили коней, то и дело натыкались на взгляды бойцов, однако ни один не отвлекся перекинуться словечком с новичками.

Указанный капитаном дом оказывается в самой середине деревни.

– Не доверяет, – сквозь зубы бурчит Серый.

Лека передергивает плечами, говорит:

– Конечно. А ты бы на его месте?…

Карел швыряет сумки на дощатый пол чердака, ругается.

– Все нормально! – Лека приседает, выуживает из сумки свой «глаз совы», сует в карман. – Еще, может, и к лучшему, они ж на гномов охотятся, с ними еще быстрей найдем.

– Ну, найдем, и дальше что? Шпаги наши он углядел. Значит, присяга будет.

– Обязательно? – упавшим голосом спрашивает Серый.

– А то!

– А если отказаться?

– Измена. – И Карел выразительно чиркает пальцем по горлу. – А присягнем – воевать, как все. Потому что иначе – та же измена.

– Та-ак, – Лека смотрит на враз осунувшегося, словно потухшего Карела, и ледяной озноб бежит по хребту. – А скажи мне… ты должен знать. Присягают у вас королю или короне? Или стране?

– Одно неотделимо от другого. – Карел чуть заметно пожимает плечами. – Таргала и ее сюзерен.

– Так это звучит, да?

Хрипит внизу горн, неумело, невнятно, но Карел переводит, не задумываясь:

– Общий сбор. Ребята, вы простите…

Лека подходит к Карелу, хватает за плечи:

– Присягай. Присягай и ни о чем не думай. Все будет честно, я тебе обещаю.

И подталкивает к лестнице.

– А мы? – растерянно спрашивает Серый.

– Поверь мне, – с нажимом отвечает Лека. – Некогда объяснять. Просто поверь.

3. Барон Агельберт, капитан отряда королевских горных стрелков

Отряд перебирается через реку и двигается гуськом по каменистой пустоши, поросшей редким кустарником. Новобранцев барон поставил в середину. Сразу за Лекой топает давешний мужичина, временами бросает новичку короткие фразы. Лека отвечает, не оглядываясь.

– Меня можешь просто Кэл звать, но только если в бою. А так – господин десятник. Понял?

– Понял… господин десятник.

– Железкой-то своей хорошо машешь?

– Средне.

– А из самострела?

– Не пробовал.

– Эт-плохо.

– Был бы я бойцом, господин десятник, давно бы дрался. А так… Сам понимаю, сколько с меня толку.

– Эт-ты, парень, зря. Подучим, толк будет. Люди нужны.

Еще бы, мрачно думает Лека. Люди нужны, да. Вот только, если они не смогут найти гномов и договориться, не будет короне толку ни с них троих, ни с трех сотен последнего резерва – гвардии сэра Оливера. Свет Господень, как легко развалить страну и как трудно потом собрать осколки! И даже в самом лучшем случае Карелу все равно придется разбираться с Империей… Интересно, если дойдет до столкновения, отец поддержит Таргалу или?…

– А вон, гляди, отвал – там у них прииск был. Долго выкуривали.

Тут уж Лека оглядывается:

– Я думал, у них под землей ходы. В одну нору залезть, хоть на том же прииске, – и разматывай до самого сердца?

– Шустрый, – вроде как даже одобрительно хмыкает Кэл. – Обрушат свод на голову, мало не покажется. Не, поверху – оно надежнее.

Перешли ручей – разноцветная галька и крохотные, сверкающие на солнце водопадики. Вскоре начался лес: густой, мрачный.

– Мохнач, – бросает десятник. – Гляди в оба.

Лека передергивает плечами. На пустоши было поспокойней. А здесь – незнакомые, бог весть что означающие лесные звуки, какие-то щелканья, тявканья, подвывания… поди угадай, мирное зверье или хищник, а то и вовсе нечисть какая! Рука сама ложится на рукоять ножа. Глаза шарят по сторонам, каждое колыхание темных еловых лап отзывается острым холодком тревожного предчувствия. Но время идет, ноги уже гудят, все-таки свои две – не конские четыре, мохнач раздается, редеет, отряд выходит на отлогую луговину, сбегающую к реке, и капитан командует привал.

Лека почти без сил валится на траву.

– Что, – насмешливо кидает десятник, – пешедралом не привык?

– Привыкну, – сквозь зубы отвечает Лека.

– Вот это правильно, – роняет невесть как очутившийся рядом капитан. – Ну хорошо, Кэл, сегодня пусть отдыхают. А то до боя дойдет, а они на ногах не держатся.

Лека привстает, спрашивает:

– А дойдет до боя? Пока, вон, тишь да гладь.

– Здесь мы вычистили, – отвечает Кэл. – Но могут засаду устроить. Почему, думаешь, приказ доспехов не снимать? А к вечеру пойдут места самые что ни на есть дикие.

– Так что, – присоединяется к разговору Серый, – ночевать будем на вражеской земле?