Серебряный змей в корнях сосны – 2

И тогда Хизаши решился: сначала рассек древесные путы, удерживающие хитобана. Тот кулем свалился на землю, дернулся, расправил уши-крылья и подлетел на пару локтей, прежде чем снова свалиться и снова взлететь – теперь уже под самый потолок. Хизаши не стал медлить и руками принялся разрывать оплетающие сверток корни. Вскоре его ладони окрасились красным, сок, что вытекал из обрубков, походил на кровь, но от него разъедало кожу, и если бы не тонкий слой чешуек, быстро разрастающихся по открытым участкам тела, пришлось бы совсем туго.

И вот – сверток уже в его руках.

Хизаши бережно извлек его наружу, чувствуя одновременно трепет и отвращение. Кажется, это была простая квадратная коробка, внутри что-то перекатывалось множеством деталей, когда Хизаши наклонял ее в разные стороны. При этом аура зла только увеличивалась, окутывая короб невидимой человеческому глазу черной дымкой. Однако для Хизаши она была явственно видна, и она касалась его пальцев, вызывая зуд и желание отбросить страшную вещь подальше.

– Унеси ее куда угодно, – сказал он и протянул хитобану. Тот нехотя подлетел и взял узелок в зубы. Ветхая ткань опасно натянулась, но она давно стала продолжением проклятой вещи и не могла порваться до конца. Ватару перекосило, но он исполнил свою часть договора и полетел к зияющей дыре, заполненной ночным небом.

Хизаши посмотрел на свои руки, но раны уже затянулись. Ёкаи сильнее людей, совершеннее. Даже будучи почти человеком, Хизаши быстрее восстанавливал свое тело, но этого недостаточно. Стоя под землей возле разоренного им же алтаря, Хизаши подумал о том, а стоило ли все это делать? Ведь здесь он становился собой настоящим. Змей в нем побеждал человека. Нужно ли тогда бороться с проклятием земли или использовать его как благой дар? Он сжал пальцы в кулаки, и когти уперлись в ладони. Не нужно скрывать правый глаз, способный не вовремя его выдать. Не нужно придумывать оправдания холодным рукам и слишком сильной ки. Не нужно ложиться спать в одном помещении с другими людьми и вставать с ними же ни свет ни заря. Не нужно обманывать. Не нужно обманываться. Ведь люди так любят и то и другое.

– Хизаши! Хизаши, оно уходит!

Крик наполнил голову звоном рассыпающихся фантазий, и Хизаши зажмурился.

Разве то, о чем он думал только что, не самообман? Когда он успел стать настолько человеком?

Подниматься было сложно, у ямы отвесные края, и Хизаши цеплялся за корни, пока не схватился за ладонь Кенты. Она была скользкой от крови, но теплой и надежной. Хизаши оттолкнулся ногами, и тут что-то холодное обвило щиколотку под складками хакама. Рывок – и пальцы Кенты едва не выскальзывают из хватки.

– Держись! – крикнул он и сам чуть не нырнул следом. Демоновы корни не желали отпускать живых, тянули, хватали за одежду и оставляли на коже багровые рубцы, но Куматани оказался сильнее. Он вытянул Хизаши, и оба они упали на землю и откатились от провала. Ночь оставалась все такой же безлунной и пасмурной, словно ничего не изменилось, но Хизаши ощутил облегчение.

– Ватару понес источник проклятия, и бакэмоно последовал за ним, – сообщил он сразу.

– Нападем сзади, – кивнул Кента, вставая на ноги и протягивая ему руку. И это несмотря на то, что сам выглядел потрепанным и обессиленным. Хизаши отмахнулся и встал без его помощи.

Земля еще тянула силы, но все неуловимо пришло в движение, забеспокоилось в тревожном ожидании освобождения. Плоды на деревьях больше не висели безжизненно, они покачивались на неощутимом ветру, и ко-дама выбирались из них, разбрызгивая вокруг ядовитый сок. Шевелились плети кровососущего вьюна, поскрипывали сухие сучья. След монстра угадывался на земле лужами вонючей грязи, и ее становилось все больше. Хизаши схватил Кенту за руку и притормозил. Они почти догнали бакэмоно, но так и не решили, как его одолеть.

– Что у тебя еще осталось? – тихо спросил Хизаши. Кента смущенно ответил:

– Ничего… А у тебя?

Хизаши проверил запасы талисманов, но и они, к сожалению, оказались не бесконечны, и все, на что им теперь приходилось уповать, заключалось в паре огненных офуда и остатках энергии ки для заклинаний.

Внезапно они оба ощутили порыв горячего воздуха и, не сговариваясь, перешли на бег. Им открылась идеально ровная граница, по одну сторону которой зеленел весенний лес, а по другую – почерневшие стволы упирались лысыми макушками в облачное небо. И возле этой жуткой границы изрядно потерявший в росте монстр махал руками, пытаясь сбить отчаянно мечущегося хитобана. Из последних сил тот рванулся к Хизаши, разжал зубы, и сверток с коробкой упал на землю и развалился на части.

Все застыли. Ватару – потому что больше не мог удерживать себя в воздухе и вот-вот свалится, Хизаши и Кента – потому что не знали, чего ожидать от разрушенного источника проклятия. Но выпавшие из коробки предметы просто рассыпались по земле, и некоторые из них свободно пересекли колдовскую границу. Монстр издал громкий вздох и начал стремительно таять, впитываясь в сухую почву.

Куматани вдруг побежал прямо к нему.