Серебряный змей в корнях сосны – 3

– Ты не очень-то похож на медведя.

– Моя семья служит в святилище Лунного медведя, ками нашей деревни, – пояснил Кента. – Так уж повелось.

Он отвернулся, намереваясь продолжить путь, но почти сразу заметил, что идет не один. Обернувшись, столкнулся с наглым разноглазым взглядом.

– Не так уж ты и болен, – усмехнулся Кента, глядя, как легко тот вышагивает, ничуть не хромая.

– Я исцелился, – ответил ёкай с улыбкой, но в ней Кента не ощутил тепла. – И подумал, отчего бы мне не попытать счастья в Кёкан? Пойду с тобой, вместе веселее.

Ростом он оказался выше Кенты, но уже в плечах, с прямой спиной и длинной шеей, его запястья, выглядывающие из широких рукавов хаори, были тонкими и хрупкими на вид, а бледные пальцы венчались аккуратными продолговатыми ногтями. Весь его облик – от гэта на высоких зубцах до заткнутого за пояс кимоно веера – выдавал благородное происхождение, и Кента даже малость усомнился, а верно ли все видит, правильно ли толкует?

– Я не могу запретить тебе идти со мной одной дорогой, – сказал он, – но разве твоя душа не должна сама выбрать учение, которое бы ты хотел постигать много лет? Если я скажу, что иду в Фусин, пойдешь со мной?

Желтый глаз угрожающе вспыхнул.

– Юный господин так мудр, – процедил Хизаши. – Он задает хорошие вопросы. А встречал ли он в своей жизни гадателей?

– Встречал. И что с того?

– А то, что мне нагадали, будто человек, который попадется мне до заката солнца в этот день, определит мою судьбу. Разве не очевидно, что идти против воли богов дурная затея? Ты – тот человек, который мне нужен.

Кента невольно поднял голову, чтобы убедиться – скоро вечер, так что едва ли Мацумото Хизаши успеет встретить в лесу кого-то еще.

– Предсказания не всегда столь буквальны, – сказал он словами своей матери, на что Хизаши невозмутимо пожал плечами.

– Не надо искать сложности там, где их нет, Куматани-кун. Мне суждено было встретить тебя, чтобы ты привел меня в школу оммёдо и экзорцизма.

Кента, и сам недавно шедший неведомо куда, а потом так же понадеявшийся на совет случайно встреченного старика, больше не знал, что возразить. Бывало, ёкаи цеплялись к людям, чтобы высасывать их жизненные силы, но слабее от разговора с Мацумото Кента себя пока не чувствовал.

Может, он все-таки ошибается, и перед ним просто очень необычный человек?

– Хорошо, – согласился он. – Тогда прекрати притворяться больным. Я хочу до темноты добраться до Кёкан, чтобы снова не ночевать под открытым небом, тем более в дождь.

– Кто сказал, что я притворяюсь? Я просто стойко переношу боль.

Хизаши улыбался, но за этой улыбкой пряталось что-то еще. Кента не мог разобраться, ведь каждый день видел одних и тех же людей, и их эмоции редко отличались разнообразием, но в последние дни перед уходом ему доводилось видеть как раз такие улыбки – лишь гримаса на лице, скрывающая истинные чувства. Но он не мог позволить себе обвинять его во лжи, хотя ни на минуту ему не поверил.

– Ты знаешь дорогу? – меж тем поинтересовался Хизаши. – Тогда я просто тихо пойду за тобой и ничем не буду тревожить.

Кента без слов двинулся дальше.

Дождевые капли почти не достигали их, оставаясь в густой кроне, лишь изредка осыпались целыми горстями. Кента обходил такие места, а где не мог, прикрывал голову дырявым зонтом. И чем дольше они шли, один за другим, тем чаще за спиной раздавались тоскливые вздохи.

– Что с тобой не так? – спросил Кента, развернувшись, но тут же натолкнулся на совершенно несчастный взгляд своего странного попутчика. Вид его выражал страдание, длинная челка облепила лицо, пестрое хаори уныло обвисло влажными складками.

– Все хорошо, все просто чудесно, – ответил Хизаши, сжавшись так, что на него стало больно смотреть. Кента смягчился.

– Ты, наверное, замерз? Твоя одежда хороша, но не подходит погоде. У тебя нет других вещей?

Кента только сейчас заметил, что у Хизаши не было с собой ни узелка, ни котомки – совсем ничего. Что же это за путешественник такой, что идет налегке?

– Меня ограбили.

– Но не забрали дорогое хаори?

– Не успели. Наверное, очень торопились.

Кента сделал вид, что поверил, и протянул ему зонт.

– Держи. Лучше так, чем никак.

Пальцы Хизаши неуверенно сомкнулись на потертой ручке, словно она могла обратиться змеей и ужалить. Кента удостоверился, что теперь на макушку Хизаши станет попадать меньше влаги, и пошел дальше. Мацумото нагнал его и понес зонт над ними обоими.

От валуна на развилке, как он узнал, следовало двигаться на восток, тогда как северная тропа выходила к городу у подножия Тэнсэй. И хоть все, наконец, приближалось к финалу, сомнения одолевали Кенту, как бы он ни старался их подавить. Первое в его жизни предсказание сбылось, он встретил человека в дождливый день месяца нагатсуки, а Хизаши уверял, что предсказание, данное ему, говорило о Кенте. По всему выходило, если оба предсказания верны, им суждено связать свои судьбы. Кента не был готов к такому, он чувствовал тяжесть ответственности, что легла на его плечи после слов Хизаши.

«Возьми меня с собой».