Серебристая бухта

Лиза беззвучно мотала головой, в темноте я не мог понять – прощает она меня или предупреждает, чтобы я не подходил ближе. А возможно, она трясла головой, потому что просто не могла понять, как взрослый мужчина не смог в течение каких-то пятнадцати минут уследить за одиннадцатилетней девочкой.

– Я думаю, с динги можно попрощаться, – сказал кто-то. – Сети обмотали руль. Не удивлюсь, если ее уже затянуло ко дну.

– Мне плевать на эту лодку. – Лиза прижалась щекой к щеке дочери, и Ханна заплакала еще сильнее. – Все хорошо, малышка, теперь ты в безопасности, – говорила Лиза, и трудно было понять, кого она больше успокаивает – дочь или себя.

Мне так хотелось обнять их обеих. Меня охватило чувство, которое я испытал, когда боролся с блуждающей сетью. Я понимал, что упустил последний шанс с Лизой и что из-за моей невнимательности она чуть не потеряла самое дорогое в своей жизни.

У меня защемило сердце, я опустил голову. Тут кто-то крикнул, что одна из больших лодок угодила в сеть, и несколько человек побежали по берегу к пристани.

Какая-то женщина протянула мне кружку со сладким чаем. Чай был обжигающе горячим, но я не обращал на это внимания. А потом рядом со мной появилась Кэтлин.

– Давай-ка отведем тебя домой, – сказала она и положила жилистую руку с узловатыми пальцами мне на плечо.

Из темноты вдруг выскочил Грэг.

– Лиза? – кричал он на бегу. – Лиза? Я только что услышал. С Ханной все в порядке?

Он был испуган, и в его страхе было что-то собственническое, но в тот момент меня это не разозлило, наоборот, я впервые почувствовал к нему симпатию.

– Прости, – сказал я в темноту, надеясь, что Лиза все-таки меня услышит, а потом развернулся и в компании незнакомых людей пошел в сторону отеля.

Только где-то к часу ночи я почувствовал, что начинаю согреваться. Кэтлин запретила мне забираться в горячую ванну, о которой я так мечтал, вместо этого она отпаивала меня горячим чаем, пока я не взмолился, чтобы она наконец оставила меня в покое. Кэтлин развела огонь в моем номере – до этого я думал, что камин служит исключительно для декоративных целей – и, пока я дрожал под пуховыми одеялами, принесла микстуру собственного приготовления: лимон, мед, что-то пряное и бренди в равных количествах.

– Не стоит рисковать, – сказала она, подоткнув одеяло, словно я был маленький ребенок. – Ты удивишься, когда узнаешь, что может случиться после купания в таком море.

Кэтлин подбросила еще одно полено в камин и собралась уходить.

– Как там Ханна? – спросил я.

– Спит, – ответила Кэтлин, стряхивая невидимые пылинки с брюк. – Малышка совсем измучилась, но она в порядке. Дала ей такой же настой, как тебе, только без бренди.

– Она… она была в шоке от того, что там увидела.

Лицо Кэтлин сразу стало суровым.

– Такого я никому не пожелаю, – сказала она. – Но мы сделали все, что могли. Знаешь, ребята освободили кита, недалеко от Хиллмана. И они еще работают. Страшно подумать, что бы натворила эта сеть, если бы ребята ее не заметили…

У меня перед глазами снова возникла эта картина: темная вода, мертвые рыбы, альбатрос, израненный дельфин… И я уже не в первый раз за прошедшие часы попытался отогнать воспоминания прочь. Я думал о том, что Лиза, возможно, сейчас там, бросается в черную холодную воду и пытается разрезать блуждающую сеть.

– Кэтлин, – тихо сказал я, – мне так жаль…

Но она не дала мне договорить.

– Тебе надо отдохнуть. Я серьезно. Ныряй под одеяло и постарайся заснуть.

В конце концов нечеловеческая усталость взяла верх и я подчинился.

Меня разбудил какой-то шум. Годы жизни в Лондоне приучили меня ночью реагировать на любые посторонние звуки. Еще в полусне я приподнялся на локте и, моргая, стал вглядываться в темноту комнаты.

В первые секунды я не соображал, где нахожусь, но тлеющие красные угли в камине помогли все вспомнить. Я сел, одеяла свалились на колени, глаза постепенно привыкали к темноте.

Кто-то стоял возле моей кровати.

– Что…

Лиза Маккалин наклонилась и прижала палец к моим губам.

– Не говори ничего, – шепнула она.

Я даже подумал, что все-таки сплю. Ее силуэт был едва различим, а мой сон постоянно прерывался, я задыхался, у меня перед глазами вставала стена мертвых рыб. Но теперь в тепле и темноте я почувствовал запах моря, ее рука, когда она ко мне прикоснулась, была чуть шероховатой от соли. А потом Лиза придвинулась ближе, я почувствовал ее дыхание и чуть не потерял сознание, когда ее мягкие губы коснулись моих.

– Лиза, – сказал я, но сам не был уверен, произнес ли ее имя вслух, или оно просто заполнило все мои мысли.

«Лиза».