Серебро и пламя. Книга 2

– Развеяться. И спрятаться. – Заметив изумление на моем лице, подруга вновь жестом потребовала молчать и слушать. – Не знаю, в курсе ли ты, но от того, чем вы занимались перед твоим эффектным побегом, бывают дети. Есть небольшая вероятность, что ты носишь ребенка кронса. Поверь, ничем хорошим это тебе не грозит.

Трясущимися руками я отставила почти пустую тарелку.

Блин, я еще не успела подумать о последствиях…

А если?!

Нет.

Что угодно, только не это!

Я и за одну себя не всегда отвечаю!

– Ну а если сказке суждено все-таки быть сказкой, – Мира всегда лучше любого психолога умела подобрать слова и все уравновесить, – твой кронс сам тебя найдет. У него наверняка есть техническая возможность связаться с Греем на какой-нибудь крайний случай. Не может не быть. Тогда и поговорите.

Невероятно, эти слова оказались важнее всего, что было сказано раньше. Это была надежда. Вполне реальный шанс. Не то чтобы я совсем успокоилась, но моя агония стала какой-то другой.

Я кивнула и потянулась к ноутбуку.

Ночь прошла в стараниях довести до ума фотографии, которые мне все же удалось привезти из Тенерры. Не скажу, что осталась полностью довольна результатом, но Мире вроде понравилось. Еще будут с пленки, но для начала следует сдать ее в проявку, а саму камеру в ремонт.

Так странно быть дома и заниматься этими вот рутинными делами…

Душ, завтрак, короткое твидовое платье и высокие каблуки.

– Соскучилась, – пояснила я в ответ на изогнутую бровь подруги. – В Тенерре не носят мини. Даже простые узкие джинсы порой вызывают такую реакцию, будто ты совершаешь святотатство.

– И ты все еще грустишь, что сейчас не там? – хмыкнула Мира. – Подумай хорошенько.

Запускать этот разговор по очередному кругу не хотелось, и я обошлась улыбкой.

Нечего думать!

Каким бы красивым местом ни была Тенерра, меня она привлекает не больше, чем сотни и тысячи других красивых мест. Я скучаю по Эрихарду. По дымке в его глазах. Даже по поцелуям и прикосновениям. И самую малость по другим членам его семьи. Скучаю так сильно, что трудно дышать.

А улыбка, с которой я выходила из лифта, ощущалась приклеенной маской.

Вопреки обыкновению вежливо поздоровалась с консьержем. Наверное, привыкла за две недели в роли невесты вести себя определенным образом.

Его так перекосило, что показалось, сейчас хватит удар.

День получился непривычно насыщенным. Я сдала фото, получила часть вознаграждения и согласие хотя бы взглянуть на мои статьи, отправила пленку в проявку и камеру в ремонт. Потом мы с Мирой ходили по магазинам, обедали в ресторане и… была какая-то особая свобода в том, чтобы делать это без присмотра журналистов и прочих интересующихся твоей личной жизнью.

Так мне определенно нравится больше.

Хочу Эрихарда в эту свою реальность!

Мне кажется, ему бы понравилось.

– Так что, придешь?

– А?!

Взгляд Миры сделался осуждающим.

– Ты меня совсем не слушаешь! – Тут пришлось виновато кивнуть. – В художественную галерею. Сегодня вечером. Мой Хейв устраивает выставку для одного парня. Говорит, он невероятно талантлив. Тебе не помешает развеяться. Кто знает, может, он напишет и твой портрет?

– Не думаю.

Этого только не хватало!

– Ллана, не вредничай! Заодно познакомишься с ним.

– С кем? – Нить разговора постоянно ускользала.

– С обоими! – рявкнула Мира. – Моему жениху давно интересно, что это за подруга у меня такая, вокруг которой происходит столько событий.

Жених. Точно. Не у меня одной есть личная жизнь. На самом деле Мира упоминала о нем еще до моего путешествия в Тенерру. За пару месяцев до. Или даже за полгода. Но я умудрилась благополучно забыть.

Не люблю знакомиться с новыми людьми.

Особенно с теми, кому я интересна.

– Поснимаешь там, – мягкой поступью вышедшего на охоту хищника зашла с другой стороны эта коварная женщина.

– Пока не починят камеру, я не снимаю, – отказалась твердо. – Еще одиннадцать дней.

– Ладно, тогда просто приходи.

Пообещав подумать, иначе бы она не отстала, я вызвала слоттерс городского извоза и направилась домой. К счастью, у Миры имелась работа и кроме меня. И еще жених. Который, подозреваю, уже меня ненавидит.

Подъезд выглядел как обычно… Не знаю, что в этой картине меня расстроило. Я поднялась по ступенькам, толкнула стеклянно-чугунную дверь, сохранившуюся здесь еще с начала прошлого века, и без лишних слов пробежала мимо консьержа. Кажется, он испытал облегчение.

Некоторым людям нравится, когда ничто вокруг не меняется.

Понимаю. Я сама из их числа.

В квартире тоже было все по-прежнему. И что мне не так? Утром, торопясь, я не убрала кровать в шкаф, большие подушки, из которых потом надлежало соорудить диван, были хаотично разложены на полу, на одной из них приткнулся ноутбук. Легкий бардак, но… не в первый раз же. Я сбросила туфли, ногой отодвинула их в сторону, пошевелила затекшими пальчиками.

Облегчение все не приходило.

Заказала на следующий день уборку и доставку цветов.

Постояла под едва теплым душем.

Настроение из унылого медленно превращалось в сонное.