Серебро и сталь (СИ)

Выйдя во внутренний двор, она остановилась у западной стены и присела на небольшую деревянную скамью. Утренний воздух был прохладным и свежим, и девушка с наслаждением вдохнула рассветный холодок. Прямо за стеной блестели купола храма, золочёные шпили прокалывали прозрачное голубое небо, но Кристину в обитель Бога не тянуло. Можно было бы, конечно, заказать ещё одну панихиду, да только какая теперь разница — молитвами отца не вернуть. Она уже видела замковый храм Айсбурга снаружи: он был величественным, высоким и прекрасным. Любопытно взглянуть и на внутреннее убранство, но всё же Кристине не очень хотелось туда заходить.

В Айсбурге многие ходили в храм — и местные, и приезжие. Иногда ей даже задавали ненавязчивые вопросы, мол, почему-то не видел вас на утренней мессе… Но Кристина лишь качала головой. В прощение всемилостивого Бога она не верила. Во время бесплодных попыток помолиться в тишине и одиночестве ей в голову лезли лишь жуткие, пугающие мысли. Девушка отчётливо понимала, что ей предстоит убивать, а сегодняшний сон лишь усилил это понимание. До этого всё было как-то размыто, зыбко, но сейчас… Сейчас осознание грядущего кровопролития вколачивалось в её мозг кривым ржавым гвоздём. Может, если верить религиозным догмам, убийства на войне во имя правого дела грехом не считались, но коль Бог и правда есть, то он и без того наверняка ненавидит Кристину.

Почему-то только потом пришла мысль, что она может умереть сама, а ведь это, пожалуй, гораздо страшнее.

Впрочем, Кристина решила не думать об этом сейчас. Чтобы отогнать пугающие мысли, она попыталась сосредоточиться на окружающей обстановке. С утра небо было чистым, но к полудню его постепенно заволакивали тонкие тучки — наверняка пойдёт дождь. Натали бы точнее определила, какой: тёплый и моросящий или ледяной и проливной. Было всё так же прохладно, несмотря на скорое лето. Кристина вообще не помнила, чтобы поздней весной и летом было жарко. Она слышала, что в южном Шингстене сильная теплота могла стоять с середины весны и до поздней осени, но в Нолде такого не было: зимы там холодны и суровы, а лета — прохладны и дождливы. Пока она находилась в Бьёльне, за все прошедшие дни лишь пара-тройка из них была жаркой, остальные — либо приятно свежими, либо просто тёплыми, но не изнурительно горячим.

Сидеть надоело, и Кристина решила пройтись через широкий внутренний двор. Каблуки её туфель гулко стучали по мостовой. Мимо вразвалочку прошествовала пушистая белая кошка, бросившая на девушку оценивающий взгляд пронзительных зелёных глаз. Кристина усмехнулась и подняла голову. Вдалеке, почти возле калитки, она вдруг заметила Натали — наверное, служанка ходила к колодцу… Надо бы попросить её отнести простыню в прачечную и немного подмести в комнате. Кристина уже хотела её окликнуть, как вдруг заметила рядом с Натали невесть откуда взявшегося Оскара. Они о чём-то неспешно разговаривали, то и дело улыбаясь и посмеиваясь. Кристина тоже улыбнулась и решила не прерывать их беседы.

Время приближалось к полудню, и во дворе уже находилось довольно много людей. Конюхи занимались лошадьми, воины тренировались с мечами и прочим оружием, служанки бегали туда-сюда с вёдрами и охапками белья. Проходя вдоль крепостной стены, Кристина обратила внимание на Штольца — он стрелял из лука у мишеней. Судя по всему, в них было пущено множество стрел и все они попадали точно в центр, причём с довольно-таки большого расстояния. Барон Хельмут буквально воплощал собой свои геральдические цвета: в одежде преобладали оттенки фиолетового, золотистые волосы едва ли не сверкали на солнце, напоминая корону. Любая женщина могла им залюбоваться. Любая — но только не Кристина.

Штольц натянул тетиву и выпустил стрелу, не глядя на мишень и даже не прицелившись перед этим. Стрела впилась в красный кружок в центре мишени. Кристина закатила глаза — вот перед кем он выделывается?

Солнце начало припекать, и в траурном платье сделалось жарко. Тогда она поднялась к себе, не слишком представляя, чем заняться сегодня. Лекарь не советовал ей упражняться с мечом ещё несколько дней, а выполнять такие «женские» дела, как шитье, вязание и вышивание, она не привыкла. Да и тратить время на эту чушь она не собиралась: нужно было готовиться к походу.

Дверь, жалобно скрипнув, отворилась, и в комнате показалась Натали. Обнаружив, что госпожа уже проснулась и одета, она удивлённо подняла бровь — видимо, не заметила её во дворе…

— Натали, принеси, пожалуйста, вина, — попросила Кристина. — Сухого анкерского. Пусть не разбавляют.

Кивнув, служанка бросилась исполнять приказ. Хотя это был даже не приказ, а просьба: приказывать девушке, которая стала её единственной подругой, Кристина не привыкла. Она присела у туалетного столика и принялась заплетать волосы в косу. Длиной она вышла почти до талии, но не особо густой, и девушка вздохнула. Вообще у женщин не было принято стричься, но сейчас же особый случай… На войне волосы будут только мешать: под доспехи их спрятать сложно. А если отрезать косу под корень…