Серебро и сталь (СИ)

Кристина доверяла Оскару как себе. Он уже успел спасти ей жизнь. У него были задатки великого полководца (и когда-нибудь он им станет, девушка не сомневалась). Да и лорд Генрих не очень-то хотел с ним расставаться: как он утверждал, таких самородков нужно держать при себе. Но леди Коллинз в глубине души чувствовала то, что чувствует Оскар: ему было необходимо лично вернуться в Эдит и выбить оттуда завоевателей. Разве она сама не поступила бы так же? Впрочем, именно так она и поступает сейчас, просто Эори — конечная цель их похода, и он дальше, чем Эдит.

Поэтому она даже не попыталась возразить, не попыталась остановить его. А когда Оскар попросил разрешения лично у Кристины как своей сюзеренки, она не раздумывая его дала. Это было чистой воды лицемерие, но она понимала, что Оскара уже не удержать.

Дело было улажено быстро, но радости девушка не почувствовала. Капитан Эдит вернётся — он сам так сказал, — но лишь для того, чтобы снова подвергнуть себя смертельной опасности: в его намерении участвовать в битве за Эори нельзя было сомневаться.

Было решено оставить в Смите отряд из трёх тысяч человек, ещё три отправить в Эдит, а основная армия должна продолжить своё продвижение к Эори. Даррендорф придётся брать штурмом. Что-то подсказывало Кристине, что действовать придётся скорее хитростью, нежели силой, и девушка усмехнулась: похоже, придётся ей выйти на поле боя раньше, чем она и лорд Штейнберг рассчитывали. Что ж, тем лучше.

Медлить не стали: на следующее утро отряд со стягами Эдитов под командованием Оскара отправился на запад. Проводив их, Кристина вышла на балкон: оттуда ещё было видно, как последние всадники исчезают за горизонтом. Вслед за ней на балконе оказалась и Натали, которая смотрела на удаляющийся отряд странно печальными большими глазами. После битвы она помогала лекарям с ранеными: делала перевязки, лечила ожоги, давала солдатам успокоительные и обезболивающие отвары. Наверняка насмотрелась всякого… Кристине стало жаль девушку, но тут ничего не поделаешь: она ведь знала, на что шла.

Ещё через пару дней армия лорда Генриха Штейнберга продолжила свой путь на север. Альберта с полусотней людей, своих и герцога Смита, присоединилась к ней, несмотря на то, что Кристина и Анжелика возражали в один голос.

— Я чувствую себя превосходно, — говорила Берта, обнимая плачущую сестру. Анжелике было девятнадцать, и она жила с сестрой, так как успела овдоветь, только-только выйдя замуж — её мужа убили карперовские головорезы. — Не волнуйся за меня. Герцог Рудольф о тебе позаботится, а когда война закончится, мы вернёмся домой. И всё будет хорошо, слышишь? — Герцогиня посмотрела в глаза сестры, и Кристина отвела взгляд.

К сожалению, она не могла пообещать Анжелике того же. Герцогиня Вэйд была упрямой, напористой, безрассудной и смелой. Во время битвы она может полезть в самое пекло, и тогда её шансы погибнуть возрастут в несколько раз. Девушка усмехнулась — в чём-то они были похожи.

Мужа у Альберты тоже не было, как и братьев — поэтому она и стала герцогиней.

— Мне пора. — Альберта поцеловала сестру в лоб и направилась к своей лошади.

* * *

— Да уж, постарались они на славу, — хмыкнула Берта, натягивая поводья — при виде трупов её лошадь взволновалась.

Кристина смотрела на длинную виселицу в форме буквы П стеклянным взглядом. Трупам уже несколько дней как минимум: распухшие головы и конечности, зеленоватые пятна, кое-где засохшие, а кое-где и свежие подтёки красно-бурой жидкости… Глаз не было — вместо них пустые впадины. Видимо, падальщики выклевали — и не только глаза: у некоторых вместо остатков кожи виднелась гниющая плоть, у некоторых из словно вспоротых животов вываливались длинные зелёно-бурые внутренности. Вокруг каждого трупа, помимо всего прочего, кружило не менее сотни мух. Девушка ощущала этот сладковатый тошнотворный запах разложения. Она поспешила отвернуться.

Трупный запах чуть перебивал навязчивый аромат гари. Альберта нахмурилась и взмахнула поводьями, посылая лошадь вперёд, и Кристине ничего не оставалось, как поехать за ней. «Нечего бояться, — твердила она себе. — Это всего лишь трупы. Они мертвы. Они ничего тебе не сделают. А вот если тут обнаружатся живые — те, кто их повесил…» Рука привычно дёрнулась к рукояти меча.

Где-то час назад герцогиня Вэйд решила поохотиться, и леди Коллинз отправилась с ней, чтобы скоротать время. Пообещав не отъезжать далеко от лагеря, она прихватила меч и одолжила у одного из солдат лук, хотя стреляла из него из рук вон плохо. Альберта обещала научить, но то, что они обнаружили, сорвало и обучение, и саму охоту, видимо, тоже.