Серебро и тайны

Но заклинание дрогнуло. Мое физическое тело, сидящее в темной камере, скривилось, я ощутила, как руна в круге магии угасала. Они были недостаточно сильными, нарисованные вслепую.

Я во сне запнулась, упала на колени и локти в роще сияющих изящных деревьев. Я оставалась так пару мгновений, отчаянно пыталась перевести дыхание, искала остатки руны. Но без толку. Ватрис была исчерпана.

Я слышала, что носрайт шел. Я не успела оторваться от него.

Я села, шумно дыша, горло болело. Я убрала волосы с лица и помолилась богам, которые слушали. Я уперла посох в землю рядом с собой и встала. Все во мне говорило мне повернуться и посмотреть между деревьев, попытаться заметить приближающийся ужас. Но я не осмелилась. Страх одолеет меня, едва я увижу носрайта. Нет, нужно было принять решение: нарисовать свежую руну ватрис и сделать еще рывок, или… попробовать яростно сильную руну, которую матушка Улла мне послала?

— Не глупи, — прорычала я, желая, чтобы голос был достаточно громким, чтобы заглушить тяжелые шаги и волочащиеся конечности среди деревьев за мной. — Ты недостаточно сильная! Напиши ватрис и убегай отсюда, пока…

Что-то покалывало мою голову. Не голос, просто ощущение — сухое, раздражающее, точно не Келлам. Нет, только один человек в мире мог вызывать такие ощущения.

— Матушка Улла? — охнула я, голос дрогнул. Я надеялась, что нить связи не передавала отчаянную надежду, возникшую в моей груди. — Матушка Улла, это вы?

Слов в ответ не было. Но чувство усилилось, четкое, и я почти слышала:

— Шевелись, ленивая девица!

Я подавила ругательство.

— Не могу, — прошептала я. Земля под моими ногами словно дрожала, хотя мне могло казаться. Но мне не показался хриплый звук тяжелого дыхания, становящийся ближе с каждым мигом. — Это слишком сложно для меня! И монстр…

— Сложно, ага, — простое ощущение вызывало столько эмоций, передавало слова достаточно четко. — Хватит медлить, сделай это!

Я скулила. Я попыталась повернуться, ответить на это ощущение. Я не могла разочаровывать матушку Уллу. Мне нужно было проявить себя. Сейчас или никогда. Но…

— Ну же, Фэррин. Ты можешь это сделать.

Я нахмурилась. Что это было? Тусклое ощущение чьего-то присутствия за сильным ощущением матушки Уллы в моем разуме.

— Келлам? — прошептала я. — Ты еще там?

Ответа не было. Но он смотрел. Я была уверена.

Я решилась, уперла посох перед собой. Если я умру, то не как трусиха, пока на меня смотрел Келлам Леокан! Келлам, с его годами обучения, мантией мифато с серебряными пуговицами… и письмами, которые он не написал. Келлам, который бросил меня. Я покажу ему, что не сидела эти годы, сложа руки. Я — ведьма. Ученица, но ведьма.

Скрипнув зубами, я смотрела сквозь сияющую ауру деревьев. Вот. Носрайт, странный и ужасный в этом мире красоты. Серебро капало с его свисающей челюсти, оставляя за ним горячий след.

Когда я увидела его, он повернул голову в мою сторону. Глаза двигались за веками. Я снова с болью осознала, как ослабел мой круг рун.

Руки монстра сжимали деревья, странно соединяясь с телом. Он двигался вперед, челюсть опускалась ниже с каждым шагом.

Я вела посохом по земле, рисуя сложные линии новой руны. Сила полилась через мой разум, пока я работала, соединяя мой дух с квинсатрой, миром магии, тянула магию из той реальности в эту. Форма была сложной, было трудно удержать контроль, разум кричал на меня, что у меня не было времени закончить, и монстр вот-вот настигнет меня, и мне нужно было убежать, пока был шанс. Ощущение было таким сильным, гудело вместе с потоком магии, и я боялась, что мой посох вылетит из моих вспотевших рук или разобьётся. Мое тело сидело на коленях в камере, содрогалось от холода и жара. Пот стекал по моему лбу, иней покрывал губы.

Носрайт приближался. Он широко раскрыл пасть.

Я завершила руну.

— Вот так, — матушка Улла в моем разуме радостно улыбнулась. — Ты не так бесполезна, да? Теперь… ИСПОЛЬЗУЙ ЕЕ.

Носрайт взревел. Я видела блеск серебра, поднимающегося в горле, проливающегося между зубов на свисающую челюсть жаром и смертью.

Я подняла руну. Она шипела в воздухе между мной и тем фонтаном. Я взмахнула посохом, чтобы послать руну в полет, поняла, что я не знала, что именно делала руна. Но это было не важно.

Руна попала по сгустку серебра. Он пропал и…

Ослепительная вспышка света сбила меня с ног, и я отлетела. Я врезалась в ствол дерева, рухнула на землю, отважно пытаясь удержаться за свой облик во сне, не отлететь в реальность. Руна? Я подняла голову, глаза ничего не видели, свет ослепил ощущения, и я не знала, была ли все еще в золотом лесу. Моя руна? Она сломалась? Волна серебра неслась ко мне? Я умру, крича в агонии?

Секунды проходили. Одна за другой. И я не умерла. Жжения не было. Агонии тоже.

Я попыталась открыть глаза. Они были ослеплены от света, но я не была слепой. Золотистая аура деревьев окружала меня, и темные точки плясали по краям. Я зажмурилась, досчитала до двенадцати и попыталась снова открыть их.