Серебро ночи. Примум. Книга 2

Припомнив изнеженных дамочек, весьма изящно прикладывающих платочки к сухим глазам и падающих в обморок каждый раз, когда им нужно было что-то выпросить у наместника, Феррун пренебрежительно сказал:

– Женщины! Все вы такие! Добиваетесь своего любыми путями.

– Не скажи, – возразила Амирель. – Так поступают далеко не все. Те, кто приехал с юга, спасаясь от гибели, стараются уладить свои дела сами, никого не упрашивая. Наверное, потому что близко видели настоящую беду. А пристают к Беллатору главным образом северянки по сущим пустякам – последняя дворянка, прибывшая к нему вчера, требовала заплатить ей за зерно для армии не назначенную Беллатором одну цену для всех, а в два раза больше, потому что у нее, видите ли, дочь на выданье и ее нужно вывозить в свет.

– И что ей ответил наш мудрый и дальновидный наместник? – заинтересовался Феррун, направляя Агфе по знакомой дороге к королевскому некрополю.

– Отправил ее в городское поместье герцога Ланкарийского пообщаться с живущими там беженцами из Мерриграда. Больше она не появлялась. Может быть, что-то поняла?

– Не знаю, этот вопрос нужно задавать Беллатору. Это он великий дипломат, а не я.

– Ты говоришь так же, как Сильвер, – с тайной печалью заметила Амирель. – Он тоже называл брата великим дипломатом.

– Сильвер! – сердито проворчал Феррун. – Сдался он тебе. Что ты в нем вообще нашла? Он доблестный воин, не спорю, но я-то гораздо лучше!

Ревность сквозила в каждом его слове, но не любовная, а завистливая.

– Никто и не спорит, что как воин ты несравненно лучше. Но ведь в обычной жизни это вовсе не главное. – Амирель не хотелось вести этот разговор, но Феррун требовательно смотрел на нее, и ей пришлось отвечать.

– Ты в него влюбилась! – утвердил он и раздраженно хлопнул ее по боку. – А ведь ты моя жена!

– По законам Терминуса я тебе никто, обряд, проведенный в Северстане, считается языческим и законным не является, я узнавала у королевского аббата, – Амирель в ответ звонко шлепнула его по лежащей у нее на талии руке. – Мы с тобой скорее соратники, чем супруги.

– Это так, – пришлось согласиться ему.

– Может быть, нам развестись? – робко предложила она ему.

– И как мы это можем сделать, если мы не женаты? Сначала пожениться, потом развестись? – хмыкнул он. – К тому же мы с тобой постоянно ездим вдвоем вот в такой неприличной близости, так уж пусть лучше все считают нас мужем и женой, а не любовниками.

Амирель приуныла. Неужели ей так и не придется стать свободной женщиной и самой решать свою судьбу?

– Не хмурься, разберемся с врагами и посмотрим, – неопределенно пообещал Феррун, легко спрыгивая с лошади и открывая задние ворота некрополя. – А теперь помолчи! Это кладбище королей и их близких. Шуметь здесь не стоит. Да и стражники неподалеку, а я не хочу, чтоб хоть кто-то подозревал, что это не просто королевский некрополь.

Она благоговейно замерла. Вокруг высились склепы и рядами стояли одиночные могилы, закрытые мрамором или порфиром с красивыми памятниками над ними. Все вокруг угнетало, и она притихла, опустив плечи и попытавшись спуститься, чтобы не ехать по освященной земле верхом.

Но Феррун ей это не позволил. Ведя Агфе в поводу, он стремительно подбежал к уже знакомой ему двери в королевский некрополь и только тогда снял Амирель с седла. Вынул из кармана какие-то острые железки и поковырял ими в замке. Дверь распахнулась, и он, велев кобылке ждать их здесь, вошел внутрь, плотно притворив за собой двери.

– Роуэн многое умеет, – с тихим смешком пояснил он свое умение вскрывать замки без ключей. – Он меня и научил. Полезно.

Огромный темный зал внушал священный трепет, но Феррун без малейшего сомнения привел жену к одному из порфирных саркофагов и легко сдвинул крышку. Подхватил Амирель на руки и спрыгнул вниз. Она едва не вскрикнула от внезапности, но каким-то чудом смогла удержаться.

– Здесь нет покойника, и никогда не было. Это пустышка, кенотаф, последний король лежит вовсе не здесь, – успокоил он ее, нервно глядящую вниз.

Поставив ее на пыльный от порфирной крошки пол, показал на выломанный проход:

– Не нашел запорного механизма, пришлось выбить стену. Пошли!

– А вдруг кто-то войдет в здание и увидит открытый саркофаг? – нервно спросила Амирель. – Поднимется скандал!

– Не поднимется, – уверил ее Феррун, твердой рукой направляя вперед. – Беллатор уменьшил охрану некрополя вдвое, и теперь они обходят дозором кладбище только по периметру и не суются внутрь королевской усыпальницы, это им запрещено.

– Но они могут увидеть Агфе! – Амирель не могла понять, как можно быть таким легкомысленным.

– Ну и что? В руки она все равно не дастся, а жаловаться им некому. Беллатор сразу поймет, в чем дело. Да и не такие стражники дураки, чтобы не понять, чья это лошадка.

– Да уж, с тобой никто в здравом уме связываться не станет, – проворчала Амирель, прикрывая нос от пыли полой плаща.

– Вот именно, – довольно подтвердил ее слова Феррун. – Но будь осторожна и держись за мой рукав, для тебя здесь темновато.