Серебро ночи. Примум. Книга 2

Амирель не поверила в это, но спорить с Ферруном было бесполезно. Поэтому она уступчиво согласилась:

– Хорошо, можно попробовать. Но вначале мне нужно переодеться, не могу же я ползать по подвалам в этом роскошном платье.

– Ползать тебе не придется, все ходы там построены в расчете на великанов, – он чуть заметно улыбнулся, – а ты к ним не относишься. Но переодеться в мужской наряд нужно, ты слишком тяжелая в этом платье. А в некоторых местах мне придется переносить тебя на руках. И даже перепрыгивать через ямы.

Амирель сразу представила глубокие трещины с горящей лавой внизу, через которые даже хлипкие мостики не перекинуты, и вздрогнула от страха.

– Может быть, мы пойдет искать этого твоего дракона не сегодня? – робко попросила она, желая хоть немного отсрочить начало пугающих ее поисков. – Я ужасно хочу есть, я не ела с самого утра.

– Можем сейчас перекусить, если хочешь, – покладисто согласился он. – Но дракона пойдем искать сегодня. Сама знаешь, время не ждет. Нам нужно торопиться.

Подскакав к восточному порталу, он ссадил Амирель и велел ей идти переодеваться, а стоявшему у входа лакею поручил передать на кухню приказание немедленно накрыть для них стол в трапезной Амирель. Сам доехал на Агфе до конюшни, передал кобылку конюху и побежал в покои жены, составить ей компанию за обеденным столом.

– Ты ловко управляешься со всеми этими столовыми приборами, – понаблюдав за его манерами, с некоторой завистью заметила Амирель, – гораздо лучше меня. Где ты учился?

– Не знаю, – Феррун посмотрел на вилку для рыбы в своей руке. – Я делаю это машинально.

– Сколько в тебе загадок, – она положила себе грибное рагу сама, не дожидаясь помощи подавальщика, – мне кажется, что ты вырос вовсе не в дымоходах замка графа Контрарио.

Феррун молча пожал плечами и ничего не ответил. Порой в его голове настойчиво звучали чьи-то голоса, казавшиеся ему родными, но не говорить же об этом? Возможно, он просто сходит с ума, и его место в одиночной келье какого-нибудь монастыря с самым строгим уставом?

– Почему ты не переоделась? – спросил он почти не сердясь.

Амирель показала глазами на окружающих их слуг.

– Не хочу никого смущать, только и всего.

В ответ он погрозил ей пальцем.

– Тебя в мужском костюме видели все, так что ты говоришь глупости.

– Когда я в нем, я всегда надеваю сверху плащ, а сидеть в плаще за столом неприлично, да и просто неудобно, – пояснила она тихим шепотом.

Он промолчал, быстро доедая пирог с индюшатиной и сверля ее требовательным взглядом, безмолвно поторапливая. Но у нее было другое мнение:

– К тому же сразу мы отправиться все равно не сможем, нужно немного передохнуть после еды, не то заболит живот от быстрого движения. Я это точно знаю, – предупредила она его возражения. – И раньше, чем через час, никуда не пойду.

Ему пришлось смириться. Это необычно покладистое настроение удивляло и обескураживало его самого. Более того, вместо того, чтобы подумать и еще раз проверить старинную рукопись, он пробрался по дымоходам в детскую, туда, где жил маленький сын Беллатора и где постоянно обитала Марти.

Она и сейчас была там. Держала на руках веселого розового карапузика, целовала его в щечки, щекотала животик и пела какую-то смешную песенку про зайчика. Феррун прикрыл глаза. Эта идиллическая картина была так похожа на ту, что он уже видел когда-то. Но вот когда и где? Не в замке Контрарио, это точно, там не было маленьких детей, если не считать рано умершей дочки Агнесс.

Ему отчаянно захотелось провести рукой по светлым волосам Марти и сказать ей что-то ласковое, такое, отчего бы она улыбнулась ему так же нежно и светло, как улыбалась ребенку. Он не мог понять, что приключилось с ним, отчего ему так радостно и вместе с тем так грустно, когда он смотрит на эту девушку.

Конечно, она красива, ну и что? Его никогда не волновала чья-то там красота. Тогда в чем дело?

Решив не тратить время на глупые пустяки, он ушел в свой излюбленный уголок в самом глухом и темном месте теплопровода, взял в руки свиток, но вместо тщательного изучения полустертых знаков откинулся на спину, устроившись на мягком, притащенном им из гостевой спальни матрасе, и принялся вспоминать Марти, ее улыбку, ловкие грациозные движения и сказанные ему слова.

Некоторое время спустя спохватился, живо выскочил из дворца и убедился, что Амирель в черном старом плаще уже стоит у выхода, ожидая его.

Сделав вид, что был страшно занят, он взял ее за руку, и они побежали к конюшне. Феррун вскочил на Агфе, подтянул Амирель и был вынужден подложить под нее поданную конюхом подушечку.

– До чего же ты нежное создание, женушка! – сердито пенял он ей, пуская кобылку галопом. – Пора бы тебе стать повыносливее!

– А мы, слабые женщины, все такие. Я еще далеко не худший из них вариант, – отшутилась Амирель, прислоняясь к его груди. – Радуйся, что я не похожа на тех аристократок, что приезжают к Беллатору за помощью.