Серебро ночи. Примум. Книга 2

– Вставай! – тот не шевелился, и Клит испуганно посмотрел на Амирель. – Он и в самом деле помер?

– Нет, – Амирель про себя восхитилась актерскими талантами Краниса, – тот лежал, будто и в самом деле покойник. – Притворяется. Вставай и уходи! – велела она притворе. – Нечего валяться на чужом дворе!

Тот пошевелился, встал на четвереньки, потом внезапно потребовал у нее:

– Вы всех лечили, вот и нас вылечите! Не ходить же нам такими по деревне! – и он указал на свое израненное птицами лицо. – Это же вы наколдовали, я знаю!

Сильвер ухватил его за грудки и выбросил со двора.

– Вот ведь наглец! – не то выругался, не то восхитился. – Я таких безмозглых еще не встречал!

Остальные парни поплелись за старшим братом. Отец, немного повздыхав, тоже двинулся за ними. Выйти он не успел – раздался страшный грохот, будто обрушился по меньшей мере целый дом, и все замерли, не понимая, что это было. Догадавшись, староста с ужасом уставился на видимую издалека пробоину в высоком заборе, окружающем деревню.

Первой о произошедшем догадалась Амирель.

– Феррун! – воскликнула она и бросилась к воротам.

Выйти не успела – во двор на своей кобылке влетел и сам виновник переполоха.

– Почему вы еще здесь? – сердито спросил, не спускаясь на землю. – Я же велел вам спешить!

На его лице, как обычно, был надвинут капюшон, и он был похож на страшилище из былин, которым пугают детей.

– Что с тобой? – испуганно воскликнула Амирель, увидев капающие из-под капюшона синие капли. – У тебя кровь!

Он провел рукой по лицу, вымазав и пальцы. Посмотрев на них, хладнокровно заявил:

– Ерунда, не успел увернуться от вражеских стрел, их было слишком много, одна и зацепила. Поехали!

– Ну уж нет! – твердо отказалась Амирель. – Тебя нужно осмотреть и перевязать! – и попросила старосту: – Позовите, пожалуйста, травницу!

Тот поразился.

– А сами вы что, его вылечить не хотите?

– Не могу, – кратко ответила она ему и потянула Ферруна за рукав, заставляя спешиться.

Он нехотя спрыгнул с Агфе и пошел за Амирель в дом. В комнате она велела ему скинуть с головы капюшон и ахнула – из пораненного виска все еще сочилась кровь.

– Кто это тебя? – хмуро спросил вошедший следом Сильвер.

– Южаки, кто же еще? – недовольно рыкнул на него Феррун, проведя рукой по царапине и растревожив ее еще больше. – Они меня ждали. И их было слишком много. Впрочем, я не в обиде, повеселился на славу. Не думаю, чтоб они решились после такого идти на Фарминию. От их верхушки не осталось никого.

– Это хорошо, что никого, – признал Сильвер, разглядывая его, пока Амирель намочила в воде кусок, оторванный ею от хозяйского полотенца, и осторожно промыла рану. – Но это значит, что их предупредил кто-то очень близкий к Альберту. Ведь мы выехали одновременно в одном направлении, и знать о том, что ты поедешь на юг, непосвященные не могли.

– Я тоже думал об этом, – Феррун возмущенно отвел руку Амирель, недовольно прошипев, – хватит меня намывать, я тебе не девка на выданье!

В комнату заглянула востроносая женщина средних лет с ивовой корзинкой в руке.

– Кто тут больной? – спросила весело и ахнула, увидев щеку Ферруна с сочившейся из нее синей кровью. – Что это? – она не поверила своим глазам. – Кровь такая не бывает.

– У королей Терминуса бывает, – резко осадил ее Сильвер. – Вы можете ему помочь?

– Не знаю, – травница попятилась. – Я не лечила таких… – она запнулась, глянув на слишком бледное лицо Ферруна и пугливо договорила: – людей…

– Лечите моего брата как обычно! – Амирель раздражало ее дерганье. – Он человек, пусть и не совсем обычный, значит, ваши травы должны ему помочь!

Справившись с оторопью, травница шустро принялась за дело. Нанеся раненому на щеку толстый слой густой не слишком приятно пахнувшей мази, она подала склянку Амирель и велела мазать рану несколько раз в день.

– Здесь зверобой, ромашка, подорожник и еще пятнадцать кровоостанавливающих и рассасывающих рубцы трав, – бойко перечислила она. – Нормальным людям бы помогло, но поможет ли вашему брату, не знаю.

Она намеревалась уходить, когда Сильвер поблагодарил ее и дал золотой. Она отшатнулась.

– Что вы! Моя мазь столько не стоит. Медяка вполне достаточно.

– Берите! – грубовато приказал он. – У меня других денег все равно нет. Или вам некуда их потратить?

– Как некуда? – у травницы восторженно загорелись глаза. – Да я куплю себе мраморную ступку с пестиком, и новую посуду, да и на корову деньги останутся! А еще я дом починю, платье новое справлю и…

– Спрячьте монету получше, – посоветовала ей Амирель, прерывая упоенные мечты. – А то ходят тут любители чужого добра.

– Это вы о Гордановых отпрысках? Они сегодня приходили ко мне, просили вылечить. Я отказалась. Я не лечу прощелыг! – с этими словами она засунула монету глубоко в карман и быстро вышла из комнаты.

– Эта дрянь сильно воняет! – Феррун уже хотел стереть мазь с лица, но Амирель сердито рявкнула:

– Не смей! Не хватало еще воспаление получить! Ты уже один раз умирал, понравилось?

Он медленно опустил руку.

– Умирал, да. Но ничего об этом не помню.

– Мужчина должен уметь терпеть боль, – укоризненно заметил Сильвер.