Серебром и солнцем (СИ)

Внутренне он был спокоен и готов к любой битве. Feci, quod potui. Когда Мира явится с избранной, подготовленный отряд будет ждать их, а орден прекратит существование. Кто-то из бывших его адептов пойдёт на новую службу к Красу, другие охотники выберут спокойную жизнь простых смертных... В том, что мышка справится, он не сомневался.

Он поглядывал то на часы, то в ночное небо, ища в нём знакомую маленькую тень. Однако, где же Мира? От её действий на балу будет зависеть так много! Наконец Карл задёрнул штору обратно и, накинув пальто, вышел в коридор, оставив дверь приотворённой.

Неприятное, тревожное чувство тут же ушло. На подоконнике среднего из трёх окон, выходящих на перекрёсток улиц, он увидел маленькую фигурку. Мира сидела там, поджав колени к животу, и задумчиво разглядывала ночную Дону. Вампирша была без шубки, её шляпу где-то на улице перехватил ветер. Длинный, мокрый от растаявшего снега шлейф юбки свешивался до самого пола.

- Почему ты не заходишь в кабинет? Забыла о нашей встрече, Мира?

Услышав его, она соскочила с подоконника, как школьница, застигнутая на месте преступления, обернулась:

- Всё ещё сердит на меня? Я была немного не в себе три часа назад… Но о встрече я не забыла. Просто я захотела встретиться здесь. Помнишь, что это за место?

Он удивительно легко принял ее легкомысленное извинение, хотя еще недавно нанесенная ему обида казалась смертельной. Оглянулся, но нашёл только старое зеркало в глубокой нише у лестницы. Потом Карл взглянул на окно и тогда улыбнулся, вспомнив:

- А! Это окно я открыл тебе в ночь твоего второго визита сюда.

- Да! - прошептала вампирша. – Теперь к делу: избранный будет на Балу Карды, так?

Теперь Карл помедлил с ответом. Милая улыбка Миры не обманула его. Глаза вампирши блестели странно, лихорадочно: она была в ещё худшем возбужденно-тревожном состоянии, чем три часа назад. Мира вся была поглощена какой-то идеей.

- Это подождёт. У тебя странные глаза… Ты голодна, как тогда?

- Не бойся, я не кусаюсь, - обронила она, милой маски уже как ни бывало. - Скажи, когда семь лет назад ты советовал мне бежать, не дожидаясь встречи с Латэ, ты оберегал меня от сообщения, что… исцеление для Винсента невозможно? – Мира выговорила это с трудом и подняла ладонь, запрещая ему отвечать. - Ты говорил тогда, глава будет пытаться меня сломать... Ты боялся, что меня сломает это? – её голос сорвался, задребезжал как треснувший бокал, она отступила на шаг, предупреждая его движение к ней. - Вот он, способ удержать меня на цепи! Одно слово, разбивающее мой обет, мою мечту, и покорная вампирша послушно бросит дар вам под ноги и сама сгинет! Но потом ты успокоился, ведь Латэ не сказал мне тогда ни-че-го…

Карл отвернулся, скрывая мгновенно ставший жестоким взгляд. Скулы окаменели, губы сжались в тонкую полоску. Мира всё-таки затронула тему своей куклы, теперь, когда он почти заставил себя ее забыть. ''Впрочем, пускай'', - кто щебечет это? Не погасшая до конца надежда? Вдруг Мира согласится отпустить прошлое?

- Адора ведь поняла всё сразу, - отрешённо продолжила Мира. - Она изумилась, когда я заговорила об исцелении для Винсента! Вы, все, знали давно. Почему вы не сказали мне? Почему не сорвали мне повязку с глаз? Почему потворствовали моему безумию годы?! Это же мерзко! Мне сказал Даниель, ненавидящий carere morte и меня. Даниель – не ты и не друзья с тренировок! Почему?!

- Винсент сам просил не говорить тебе, - решился заметить Карл. - Он радовался, что ты не понимаешь. -

Она быстро кивнула несколько раз, словно не хотела лишний раз слышать это имя из чужих уст.

- Мы молчали долго, потому что это знание могло тебя убить, как того несчастного первого хозяина из сказки, - поторопился объяснить он. Только б она поняла все сразу! Расспросы, бесконечные повторения имени «Винсент» заставляют его сердце биться чаще и яростней, а голос - дрожать. - Латэ часто говорил мне: лучше, если ты поймёшь это сама. И он стремился поскорей ввести тебя в орден, чтобы ты смогла это принять, когда поймешь.

- И он, как всегда, прав, – выдохнула Мира.

За окном то тут, то там гасли звёзды: может, терялись в серых ночных облаках, а может, их поглощала страшная многокрылая тень, всё расползающаяся по горизонту.

- Алан погиб, давно. И Винсент тоже. Пора отпустить их.

Вампирша вздрогнула, точно эти имена, Алан и Винсент, встав рядом в его неосторожной фразе, причинили ей боль. Вдруг задышала со всхлипами: предвестник всегда обескураживавшей его женской истерики – о, ты больно её ударил, Хортор!

- И ты тоже думаешь, что из несчастного Винсента я сделала себе копию Алана? Что я до сих пор держусь за ту погибшую любовь? Господи!

- А что же? – буркнул он, ещё не выйдя из роли обвинителя.