Серебром и солнцем

   Она стала затворницей. Её прогулки ограничивались куполами Покрова, шаг за них - и собратья-вампиры её растерзают. Впрочем, Мира не страдала, затворничество было добровольным. Лишь изредка вампирша наведывалась в архив Академии, но и тогда для своих визитов выбирала время рейдов, чтобы не встретиться ни с кем. Минул год, а Мира знала по именам едва ли десяток охотников и пальцев одной руки хватило бы, чтоб сосчитать тех из них, с кем она разговаривала не сквозь зубы, и кто смотрел на неё не злобно, лишь презрительно и порой снисходительно: Филипп Латэ, глава Ордена, Феликс Краус, герцогиня Адора Рете, Родерик Бовенс - самый молодой из верхушки, её ровесник... Единственного из рядовых адептов, относящегося к ней без предубеждений большинства - Карла, Мира встречала нечасто: должно быть, угадав каким-то образом его обстоятельный разговор с вампиршей, разгневанный Латэ направил охотника в отряд, патрулирующий центральные улицы Доны и редко являющийся в Академию. Мира понимала: связанная с Орденом, нуждающаяся в нём, она должна прилежно плести свою паутину, обзаводиться связями, знакомствами, сторонниками - как ни странно звучит последнее, но за год так и не сдвинулась с места.

   - ...Послушайте! Дэви снова будет искать Избранного. Теперь он не отступится! Макта, Первый вампир, возвращается, и Владыка боится потерять свою власть. Ему нужен Великий вампир, но разве Великий вампир нужен вам?! На стороне Дэви сотни бессмертных, десятки хозяев, на вашей - одна я, но, если вы обеспечите мне хорошую защиту, я разыщу Дар в два счёта. Дэви тревожится всего лишь за свою вечность, я же - за жизнь самого дорогого для меня человека. Я опережу Владыку! Я найду Избранного, способного исцелять вампиров, и приведу его в Орден! По-другому не может быть!

   - Всё? А теперь послушай меня: Проклятие сильно, Дар слаб. Сама мысль исцелить вампира многим кажется безумием, зато мой прадед видел Великого вампира, созданного проклятием, также близко, как я тебя сейчас. Светлой стороны Дара не узнал никто, а его тёмная сторона всем хорошо известна. Старая мечта давно забыта, и лучше всего тебе держать соображения по поводу способности Дара исцелять проклятие вампиризма при себе. Нет, не так: это приказ!

   - Но ведь тогда в парке...

   - Избранный пытался исцелить тебя, да. Но кто это видел? Ты по-прежнему carere morte! Вспомни историю: человек, ставший Великим вампиром, также нёс чистый, не замаранный проклятием Дар. И всё же тот Избранный предпочёл сторону бессмертных! То, что Дар освобождён от проклятия, вовсе не даёт гарантий того, что он может быть обращён только к свету.

   - Значит, первое, что нужно сделать - дать новому Избранному защиту охотника!

   - Если б это было так просто...

   В первую же весну Герберт Морено пригласил Миру принять участие в неких исследованиях. Оказалось, на медицинском факультете Академии давно ведётся изучение особенной физиологии carere morte. Вампирша согласилась, неожиданно быстро для себя. Она вообразила, что это поможет ей сблизиться со своим новым, странным окружением!

   Работа закипела. Мира вытерпела сотни экспериментов, позволила терзать своё тело устрашающего вида инструментами, отдала им едва ли не всю свою бессмертную кровь, безропотно перенесла десятки уколов в сердце и поясницу, где по словам этих маниаков пряталось второе вампирское сердце, честно и без утайки ответила на тысячи вопросов, среди которых были и бестактные и совсем непристойные... Удивительно! Вампирша ожидала, что слабые смертные с особой тщательностью будут изучать её фантастические возможности: силу, втрое превосходящую человеческую, быстрое заживление ран, нестареющее тело, крылатую тень, но охотники не обращали внимания на эти несомненные плюсы бытия carere morte. Лишь однажды Мире удалось заинтересовать молодого ассистента Морено рассказом о крыльях Макты, на которых, якобы, летают все carere morte, но возвратился Герберт и в сложных разговорах исследователей замелькали совсем иные термины: депрессия, инволюция, регресс...

   За время исследований вампирша узнала много любопытных вещей: так, вампиризм часть адептов Ордена считала болезнью, и даже вполне излечимой болезнью! Исцелиться, по словам этих учёных фанатиков, carere morte мешала загадочная "разлаженность" сердца и мозга. Вампиров они не называли ходячими мертвецами, говорили лишь о замедлении жизнедеятельности. Мира же явила собой и вовсе любопытный экземпляр... Том отчётов по научной работе пух на глазах, пока в один прекрасный вечер Мира не осознала, что является для этих людей не более, чем подопытным животным. Она боялась, что её отказу от дальнейшего участия в экспериментах посмеются, но её отпустили, и довольно легко. Видимо, Морено и компании самим требовалось время на анализ результатов.