Середина земли

– Где Антон? – вновь повторил вопрос я. Я не знал, что делать. Продолжать держать его на мушке или привести в чувства парой пощёчин. Он сидел среди своих старых, пожелтевших, полуистлевших, покрытых чёрной плесенью записей, сминал их руками, разбрасывал, а потом, снова бережно складывал в стопочки. Его смуглое лицо покрылось лихорадочным румянцем, глаза, полные страха уставились в одну точку, то-ли на меня, то ли сквозь меня.

– Дракорептилоиды не приходят на землю. Не по своей воле. Человек не способен вместить в себя их сознание и мощь, потому они не помнят кто они есть. И не вспомнят до самой смерти. Всё, что им остаётся создавать свои причудливые произведения, в коих будут заметны частички древнего неуёмного ужаса, отвратительные глазу и уху простого человека.

– Где Антон? – я крикнул. Громко. Чётко. Но Андрей будто не слышал.

– Их тяжелее всего отличить, ибо они сами не знают, что они такое и могут не узнать, если на их век не выпал переход из одного измерения в другой. Знаешь, как распознать их среди нас? Животные. Они не переносят их на дух. Бегут от них. Прячутся. Даже самая голодная псина, мани они её шматком мяса, не подойдёт.

Я пересёк комнату, схватил бредящего Андрея за футболку и со всей силы ударил внешней стороной ладони по лицу. Он часто заморгал. Вцепился в мои руки. Разозлился.

– Где Антон! Отвечай быстро!

Он оттолкнул меня. Выставил вперёд кулаки.

– А нет Антона. Можно сказать, что его и не было. Твой друг не человек.

– Что вы с ним сделали? – я не мог поверить в эту исповедь умалишенного. Не сегодня и не здесь. Чтобы я не видел, я не должен доверять своим глазам и ушам.

– Ничего не делали. Он здесь. В центре земли. Под самыми вратами. Новое измерение близко. Он принял свою сущность.

Прямо по записям Андрея, по его старинным ветхим книжкам я прошёл ногами. Оказавшись у окна, я оторвал одну из досок, выглянул в окно и не увидел ничего. Будто за этот час дом Андрея окончательно ушёл под землю. Я ринулся к двери, и я был безумно счастлив, когда распахнув я смог шагнуть вперёд. На густой, зловонный, но всё же воздух.

Предрассветный туман окутал моё тело. И если бы я вытянул руку, я не увидел бы кончики пальцев. Держась за заборы, чтобы не потеряться, не утонуть в этой мгле, я медленно шёл. А когда забор кончался я шёл гусиным шагом, держась за землю. От моего прикосновения звякнула банка с водой и немного выплеснулось мне на руку. Во дворе я уже мог различить силуэты бочек и крыльцо. Отпирая замок ключом, я одновременно надеялся увидеть своего друга и боялся. Поток спёртого сырого воздуха вырвался наружу. Уличный туман не рассеивался здесь, а наоборот стекался через щели в обветшалых стенах. Внутри было темно, а из глубины комнаты исходили не слишком приятные звуки. Хруст, хриплое дыхание и скрежет чего-то твёрдого по деревянному полу. Я замер в проёме между кухней и комнатой. Мой пистолет до сих пор лежал в руке, и я направил его на источник шума, вместе с тусклым фонариком телефона.

Я едва не выронил оружие и не вскрикнул. Часто глотая сырой воздух и не смея ни шевельнуться, ни моргнуть. Среди разбросанной посуды, постели и записей. На полу, рядом с кучей матрацев лежало существо. Назвать его человеком, у меня не поворачивался язык. Белая почти синюшная кожа, покрытая едва заметными, прозрачными чешуйками. Длинные и мощные нижние конечности, лопатки размером с ладонь крепкого крупного мужчины, возвышались над неестественно выгнутой спиной. Это я видел у машины. Это обладает парой жёлтых глаз, недобро светящихся под луной. Это обладает звериным, леденящим кровь криком вместо голоса. Но, на прижатом втянувшемся ухе этой твари, серьга, какая была у моего товарища. Под чешуёй еле видны татуировки. Грязные, слипшиеся волосы, едва достающие до щёк. Мне показалось, я вглядывался целую вечность в это существо, чтобы убедить себя в том, что оно не имеет отношения в Антону Цупсману. Но чем дольше я смотрел, тем больше я видел знакомых человеческих черт.

Нечто снова болезненно выгнулось, шумно вдохнуло и скребя ногтями половицы, повернуло свою голову ко мне. Зрачок на свету фонарика вытянулся в чёрную полоску. Оно посмотрело на меня. Прямо мне в глаза, а затем уронило голову на пол и сказало голосом, что я слышал сотни раз:

– Женя, уходи пожалуйста.

Я не ответил. Только глупо раскрывал рот как рыба и мотал головой.

– Возвращайся домой. Тебе нечего здесь делать. Ты можешь умереть. Только не говори о том, какой ты сильный и как хорошо стреляешь. Это здесь тебе не поможет.

Я бы мог такое сказать. Если бы мог до конца поверить в увиденное. В услышанное от Андрея. В подъямышей, низших и высших, враждебные измерения, в отвратительные изменения природы, животного и человека. В то, что люди спокойно спят, не зная о том, что может жить за их стеной и какие бесовские ритуалы могут проводиться всего в сотни километров от их домов.