Серенада

— Да. Рада сообщить, что он сказал, что ты здорова. Теперь ты в порядке, и я хочу работать с тобой каждый день. Я подумала, что ты лучше себя поймешь, узнав нашу историю, — Хелен вытащила с полки над головой толстую книгу в бордовом кожаном переплете. — Вот, — сказал она, открывая старую книгу. — Это записи всех душ, что мы отправили в море, — замысловатые буквы покрывали страницы, где перечислялись даты, время, место, случаи. — Нам важно вести записи, чтобы ничего не упустить. Но это еще и записанная история сирен, которые служили тут. Ранние записи в нашем распоряжении датируются 1600 годом, но мы знаем, что сирены были еще раньше, чем сюда прибыли англичане.

— Да? Откуда вы знаете? — спросила Лорелей, ее пальцы задели старую книгу.

— У вампаноагов есть легенда о существе моря. Женщина поднималась из океана, управляла погодой и соблазняла мужчин своей Песнью. Она увела их великого героя Мошопа от суши и держала взаперти в пещере под водой. Звучит знакомо? Мы считаем, что этой легендой местный народ пытался понять сирен. Женщины с этим даром точно жили среди людей в то время, но мы не знаем, собирались ли они в группы, как ныне.

— А откуда наши предки? — спросила Лорелей.

— Ранние записи в Америке датируются 1634 годом. В Англии две семьи сирен, Марбэри и Барреты, послали двух женщин из своих домов в Новый мир. Анна и Мэри устроились в Новой Англии со своими мужьями, — Хелен открыла первую страницу и указала не верхнюю часть. Несколько лет они жили в колонии Массачусетского залива, а потом они и некоторые другие были изгнаны на Род-Айленд в 1638 за своевольность, которую не любили в то время. Наш род тянется от Анны и Мэри, и хотя их дочери и внучки очутились в разных местах Новой Англии, мы знаем, что они связаны письмами и записями в дневниках. В ранние 1780-е они собрались впятером и поселились тут, в Чатеме. В 1860 они построили дом и начали жить группой. Тогда они взяли фамилию Делуа, чтобы связать себя, как сестер.

— И все тут? Все жизни, что они забрали?

— Да, мы записываем их, чтобы помнить, кого потеряли. Мы не должны забывать, что каждая погибшая душа была человеком — матерью или отцом, сыном или дочерью. Эти записи — наша дань умершим, — Хелен взяла другую книгу с полки и полистала ее, пока не нашла нужную страницу. — Вот. 10 апреля 1963. Тут написано: «Трагедия обрушилась на американскую военную подлодку, 220 миль на восток, делом занялись Вивьен, Лисития и Люсия Делуа. Катастрофа забрала жизни всех на борту, подлодку быстро затопило, и она опустилась на дно океана. Это был первый зов Люсии Делуа, дочери Серены». Так звали твою бабушку как сирену, — ниже шел перечень имен 129 человек, погибших в трагедии. Лорелей осторожно провела пальцами по именам. — Твоя бабушка была чудесной. Она всегда была такой спокойной под давлением, была одаренным лидером. Когда она менялась, она становилась такой изящной и чарующей — каждый нюанс от взгляда до пения был у нее идеальным воплощением сирены. Люсия направляла меня во время моего первого зова, терпеливо учила меня и подбадривала. Я хотела равняться на нее. Жаль, ты ее не знала.

— Что с ней произошло? — спросила Лорелей.

Хелен закрыла глаза и опустила голову.

— У моей сестры было много тягот. На ее плечи в раннем возрасте опустилась большая ответственность, и она много лет справлялась, но дошло до момента, когда она уже не могла нести это бремя. Моя сестра, моя бабушка, убила себя.

Лорелей охнула, ее голова кружилась.

— Я не знала.

— Думаю, это была одна из причин, по которой твоя мама никогда не привозила тебя сюда после ее смерти и не рассказывала о нас. Вряд ли она могла справиться с воспоминаниями, которые связаны с этим местом.

— Когда она умерла?

— О, ты была младенцем. Вскоре после вашего переезда. Твоя мама была на похоронах, но там я ее видела в последний раз, — слеза покатилась по щеке Хелен. — Я все еще скучаю по сестре, но в день, когда ты пришла сюда, на наше крыльцо, я словно увидела Люсию снова. И дело не только в сходстве, но и в твоих манерах, голосе. Будто она здесь. Я так рада, что ты вернулась к нам.

Лорелей обняла Хелен.

— Я тоже рада.

— Когда я услышала, что случилось с тобой там, что мы чуть не потеряли тебя, я не могла поверить в то, как глупо поступила. Нельзя было отпускать тебя на воду одну.

— Вы не могли знать, — сказала Лорелей, — и я не была одна. Я была с Эсоном. И он знает, кто мы. Он сказал, что должен защищать нас.

— Это так, но ему еще не приходилось защищать нас. Эсон был нашим вестником чуть больше года, такого с ним еще не случалось. Он этого не ожидал.

— Что вообще такое вестники? — спросила Лорелей.

— Вестники дают нам задания. Мы не знаем, когда Песнь нас позовет, или что мы испытаем, но у вестников есть дар предвидения. Они ощущают происшествие за пару дней до него. Эсон говорит, что случится, и мы знаем, как сосредоточить наши усилия. То, что он не видел, как ты тонешь, доказывает, что тебе не было суждено умереть. Но что-то хотело тебе навредить, Лорелей. Не знаю, хотело ли оно тебя убить, но хорошим оно точно не было.