Серенада

— Лорелей, в нашей семье много истории, — сказала Хелен. — Твоя мать и Каллиопа были очень близки, но разошлись, поссорились из-за общей симпатии к одному мужчине. Твоя мама победила, и ты была результатом их отношений, Каллиопа это презирала. Я не понимала, что она враждебно настроена к тебе, пока ты не пошла наперекор судьбе, но, думаю, тот миг был для нее решающим. Она увидела в тебе мать, упрямую и никого не уважающую, по ее мнению. Уверена, она невзлюбила тебя с самого начала, но твое решение стало ей поводом. А еще, забрав твою жизнь, она причинила бы жуткую боль Кассандре, лишив ее единственного ребенка.

— У Каллиопы были чувства к моему отцу? — Лорелей не могла представить их вместе.

— О, да, очень сильные. Они даже были помолвлены.

Так ее мама украла жениха Каллиопы. Это объясняло ледяное отношение Каллиопы к ней вначале. Конечно, ее мама не рассказывала о Делуа. Она забрала любимого Каллиопы, это было причиной того, что она скрыла правду о семье.

— Каллиопа была недовольна нарушением наших правил, хотела исправить ошибку. То, что ты — дочь Кассандры, заставило ее отправиться за тобой сразу же, чтобы заставить тебя заплатить за содеянное.

— В этом есть смысл, — сказала Лорелей, — но почему мне не сказали раньше?

— Не мне о таком говорить. Это случилось давно. Твоя мама была очень юной, ранила дорогую подругу. Уверена, она этим не гордилась.

Лорелей могла представить свою амбициозную и решительную мать, выбравшую отца, сосредоточившуюся на завоевании его. Она всегда хорошо умела сосредоточиться на цели. То, что он принадлежал другой женщине, не было поводом для поражения. Она могла увидеть в этом вызов.

— Вы знали, что Каллиопа станет банши? — спросила Лорелей.

— Каллиопа всегда была верна долгу, так что я не догадывалась, но теперь, когда она покинула нас, я увидела, что она всегда слишком радовалась смерти, наслаждалась заданием. Я смирилась со своей ролью со временем, и я всегда печалилась, пока вела обреченных к смерти. С Каллиопой было иначе. Она гордилась своей работой, была очень умелой, но порой радовалась, посылая обреченных в могилы. Ей нравилось само задание, но я не думала, что она отвернется от зова. Я думала, она верна Идис.

— Почему тогда она ушла?

— Элизиенна четко сказала нам не следовать за тобой. В ночь, когда Каллиопа уехала, она оставила письмо, в котором обвинила меня в излишней сентиментальности к тебе. Будто я не вижу тебя такой, какая ты есть. Она написала, что ей нужно покинуть нас, а, когда она «разберется» с тобой, она вернется домой и займет мое место. Она считала, что мои взгляды устарели, и я слишком суеверна.

— Она думала, что может вернуться?

— Она думала, что меня нужно сместить, а еще решила, что элизиенну нужно лишить ее титула за то, что она не отправилась за тобой и Тайлером сама.

— Правда? — Лорелей была потрясена поведением Каллиопы.

— Да, это было последней каплей. Отделившись от элизиенны и покинув собрание по своему выбору, она стала банши, использовала свою силу, не думая о последствиях. Сирена действует от лица судьбы, она не решает, кому жить, а кому умирать.

— А банши поступает иначе?

— Банши может многое. Банши — сирены, которые больше не слушаются зова. Чаще всего они почти не вредят, но порой поют темные песни, что усиливают их, делают их чудищами. Боюсь, это и случилось с Каллиопой, и не только это, но она нашла остальных, кто хотел оставить зов и поискать с ней силы.

— Их было четверо в ту ночь. И они были страшными.

— Знаю. Они бросили свои собрания, пошли за глупой попыткой Каллиопы изменить ход событий. Вместе они могут быть опасными, ведь никого не слушаются. Их будет сложно поймать.

Лорелей вспомнила, что Пол говорил, что она не увидит Тайлера, пока Каллиопу не уймут. Насколько сложнее станет, если пять женщин объединятся?

— Думаю, она ранена, — сказала Лорелей. — Я тонула, но что-то пронзило ее руку. Я не знала, что видела, может, это была иллюзия от нехватки кислорода, но я могла поклясться, что там был кто-то еще, другая женщина. Когда я вынырнула из воды, она стояла на краю озера. Она была в броне, источала свет. Может, то была иллюзия, но я хорошо помню.

— Это была не иллюзия. Ее послали тебе на помощь. Она спасла тебя от Каллиопы.

— Она была настоящей? Кто она?

— То была валькирия, Лорелей. То была твоя мама.

* * *

Ночью Делуа разошлись по комнатам. Лорелей смотрела, как луна поднялась над океаном и повисла в небе над ней. Она вытащила платье, что ей купила Дейдре в Бостоне и переоделась в него. Длинное синее платье было сделано из шифона, идеально окутывало ее фигуру. Воротник окутывал ее шею, а плечи оставались голыми. Она стянула волосы в растрепанный пучок у шеи. Сердце Лорелей было тяжелым, море искало ее, обещало забрать боль. Она послушается зова сегодня, вернется, как к другу, которого давно не видела.