Сережа, думай об империи (СИ)

— А пойдемте в сад! Там у нас царят такие замечательные ароматы. — Не зря говорят: «муж и жена — одна сатана». Мы вон, еще едва обручены, а уже потихоньку перенимаем вкусы и привычки друг друга.

И мы все вчетвером отправились в сад. Впрочем, несмотря на некоторое препятствие в воссоединении влюбленных, совместное времяпровождение вчетвером им тоже вполне пришлось по душе. Мы много шутили и дурачились, вспоминая минувшие годы учебы. А то, что конце этих посиделок как-то совсем незаметно оказались рассажены строго по парам, в объятиях своих половинок, и даже начали время от времени целоваться, так это только усилило очарование момента.

А вечером, когда мы, еще как следует выпив вина и вволю надурачившись, расстались с Марией и Станиславом (его Мария утащила заселять в гостевой комплекс), у нас с Иринкой и случилось это. И вовсе не пришлось ни настаивать, ни тем более преодолевать сопротивление. Сама возжелала. Точнее, мысли в девичьей голове мелькали довольно-таки противоречивые, но хоть сколько-то выраженного неприятия не было и в помине. Дурной пример заразителен, а уж чем собирались наши друзья, убежав от нас, заняться, не догадался бы разве что ребенок.

Наутро я проснулся счастливейшим из смертных. Впрочем, и Иринка, пробудившаяся рядом со мной парой десятков минут позднее, тоже. Закутавшись от нахлынувшего смущения в одеяло и опершись спиной о поставленную стоймя подушку, она объявила:

— Прибью эту Машку, когда встречу!

— При чем здесь Машка? — Вопросил я, недопоняв и имея в голове образ своей сестрички — тоже носительницы этого имени (телохранительницу моей невесты я даже в мыслях именовал не иначе, как Мария).

— Это она нарассказывала мне всяких ужасов про это дело! — Призналась Иринка в основе своих страхов. И только тут я понял, о ком идет речь.

— Скорее всего, это она, таким образом, просто облегчала себе жизнь. Представляешь, насколько бы у нее работа усложнилась, заведи ты себе кавалера еще на учебе. — Предположил я умудренным тоном.

— Да, я бы никогда… — начала было Иринка и осеклась. — Пожалуй, ты прав, загуляй я на учебе, ей было бы значительно сложнее.

Чтобы перевести разговор, ставшей моей ненаглядной немного неприятным (замечательно быть эмпатом), я надумал поинтересоваться, сколько лет на самом деле Иринкиной телохранительнице?

— Двадцать один, — открыла мне важную тайну моя красавица.

Хм, с одной стороны, молодая еще совсем, а с другой, на фоне пятнадцати лет Стасика Вишневского — целая пропасть.

— И вовсе она не старая, — вступилась за подругу, словно подслушав мои мысли Иринка, — она по нашему с отцом приказу специальные очень редкие и дорогостоящие лосьоны применяла, сильно замедляющие старение организма. Наоборот, твой Стас будет стариться, а она еще несколько лет будет оставаться все такой же молодой. А еще она тоже аристократка! Баронесса Гжесская, вот! Просто пока она у меня на службе, ее баронство находится под нашим доверительным управлением.

— Все-все, понял! — Улыбнулся я, — Вишневский дураком будет, если на такой выгодной партии жениться не затеет.

— Именно! — Закивала головой моя прелесть. — Машка ведь не просто телохранитель, каких много, она уже в магии совсем почти до первого уровня добралась. По части установки защитных барьеров — так точно.

А вот последнее и впрямь дорогого стоило! Первоуровневые маги — гордость и опора любого рода, мало их. Конечно, и просто деньги значат многое, но баронесса Гжесская и тут, кажется, вполне состоятельна. Впрочем, не буду забивать этим голову, решать, в конечном счете, все равно не мне.

Как ни приятно было вот так, вдвоем поваляться, а все же пришлось вставать. Иринка — правительница, без ее внимания жители страны, похоже, даже кушать спокойно не могут.

Вроде, друг ко мне в гости приехал, а почему-то уже обед на дворе, а он и носа не кажет. Молодое дело, оно, понятно, такое.

А потом у меня снова начались заботы с приобретением нужных мне материалов. Горный хрусталь — вроде распространенный минерал, но с учетом моих запросов на друзу максимальной величины, для получения требуемого нужно время. Разместив заказ в одной из крупных лавок Зальцберга, торгующей, в основном, всякой всячиной по запросам артефакторов, я отправился в городской парк, где, отыскав достаточно безлюдное местечко, обратился к парочке своих телохранителей, которые во время моего выхода в город всюду следовали за мной по пятам.

— Сейчас мне предстоит провести мероприятие, которое не предназначено для посторонних глаз, прошу вас временно оставить меня здесь одного.

Я немного сомневался, что они меня послушают, все же статус у меня в герцогстве чисто декоративный, а они — агенты службы безопасности, не какие-нибудь рядовые призывники. Но, похоже, относительно меня у моих телохранителей были какие-то отдельные дополнительные указания. Просто взяли под козырек и потопали в направлении стоящих поодаль на аллее скамеек.