Серьезные люди

— Вы бы обеими руками хватались за эту помощь, господин Никишин, а не гундели одно и то же, — в грубоватой манере заметил Плетнев.

Это замечание — да еще с чей стороны! — вызвало у следователя бурю эмоций, но, к счастью, он успел сдержать себя.

— Ну, и в чем же, по вашему мнению, должна заключаться ваша помощь?

— В том, в первую очередь, чтобы разъяснить вам ситуацию, в которой, как я понял, вы совершенно не разбираетесь. — Турецкий сделал паузу, глядя, как наливается кровью лицо Никишина.

— Если мой арест не продиктован был следователю заинтересованными лицами, — усмехаясь, вставил Плетнев.

— Вот-вот, и я о том же: или, напротив, очень хорошо разбираетесь, поскольку выдвинули только одну, удобную вам версию, да и ту — шаткую, которую я разрушу в течение одной минуты, понимаете? Выну из папки, — он покачал перед следователем своей черной папкой на молнии, служившей ему бог знает сколько лет и ставшей отчасти даже притчей среди знакомых юристов, — один документ, прочитав который, вы поймете, что дальше разрабатывать вашу версию бессмысленно. Если не глупо, извините.

— Да как вы!.. — начал Никишин, но Турецкий с треском раскрыл молнию, достал лист исписанной бумаги и поднял над головой. — Так дать? Или будете продолжать стоять на своем? Смотрите, я ведь могу и вашему прокурору это передать, но тогда вам придется с ним разговаривать. И в другом тоне. Ну?

— Слушайте, что за дискуссии вы здесь устраиваете? По какому праву? Вы сами работали когда-то в прокуратуре и должны прекрасно знать о правах и обязанностях следователя, а я…

— Не надо представляться, я знаю, кто вы. Младший советник юстиции. А я — государственный советник третьего класса.

— Бывший! — язвительно заметил Никишин.

— Вы будете сильно смеяться, как говорят в Одессе, но вчера вечером, после разговора с вашим прокурором, Меркулов в буквальном смысле отругал меня за то, что я никак не приму решение вернуться в Генеральную и занять прежнюю должность первого помощника генерального прокурора. Вы понимаете, что если я соглашусь, то немедленно вызову вас к себе и поставлю по стойке смирно, и наш разговор будет не таким мягким, как у вас с вашим прокурором? Прочитайте лучше документ, — и Турецкий, не сходя с места, протянул Никишину копию рапорта Плетнева об утере документа. И пришлось следователю смирить свою гордость, шагнуть навстречу и взять лист с рапортом. Ух, как он сверкнул глазами!

Турецкий скосил глаза на Плетнева и подмигнул левым глазом. Антон спрятал скользнувшую по губам улыбку.

А Никишин нарочито медленно, чтобы просто затянуть время и обдумать собственное решение, усиленно делал вид, что изучает важный документ. Хотя ему сразу, с первых строк, стало ясно, что его версия рухнула окончательно.

— А почему вы на допросе ничего не сказали мне об этом, гражданин Плетнев? — не получалась строгость, но Никишин пытался «сохранить лицо».

— Вы ошибаетесь, я сказал, только вы не обратили никакого внимания, увлеченные собственной версией.

— Ну хорошо, и что же, по-вашему, надо делать? — все еще не теряя самообладания, спросил следователь.

— Вы у меня спрашиваете? — удивился Турецкий. — Если не знаете, что делать, воспользуйтесь для начала хотя бы подсказкой Антона. Проверьте по картотеке все обнаруженные здесь отпечатки пальцев. Все — до единого! Это, если вы помните, чему вас учили в институте, или где вы там проходили курс, основа основ следственной практики. Я не прав, Романыч?

— Разумеется…

— И что это даст? — насмешливость, как самозащита, видимо, возвращалась к Никишину.

— Послушайте, господин следователь, у нас в агентстве работает младший юрист, ей двадцать четыре года. Она бы никогда не задала такого вопроса… Ладно, давайте выйдем и поговорим.

— Ну, если только для пользы дела… — Никишин пожал плечами и пошел за Турецким на лестничную площадку. Увидев охраняющего дверь милиционера, он строго спросил: — Почему посторонних пропускаете?

— У них — документ.

— Тоже фальшивкой пользуетесь? — ненависти Никишина, казалось, не было предела.

— Напротив, — сказал Турецкий, — после вчерашнего разговора с заместителем генерального прокурора это удостоверение вновь обрело прежнюю силу. — Он достал удостоверение, где на фотографии был с генеральскими погонами, и показал Никишину. — Где вы увидели фальшивку? — теперь уже сам строго спросил следователя, и Никишин смешался.

— Извините, — сказал он, — значит, неверные сведения.

— Извиняю, службу надо нести, а не сплетни собирать! Давайте о деле…