Читаем Серьёзные забавы полностью

Чаттертон по-прежнему посещал скучные занятия в Колстоне, но много времени проводил и за своими книгами по истории, богословию, философии и радовался любому чтению, способному утолить его не по годам развитые интересы. В последние школьные месяцы Чаттертон встретил двух людей, которым суждено было серьезно повлиять на его жизнь. Первым был Уильям Барретт, врач, увлеченный историей Бристоля. Томас часто бывал у него, главным образом привлекаемый большой и хорошо подобранной библиотекой. Долгие часы проводили они в беседах и спорах, и Барретту нравилось, как загорается в споре его молодой друг. Чаттертону и самому была по душе эта дружба, и порой он вознаграждал своего старшего друга «найденными» старинными пергаментами, планами и документами по истории Бристоля, доставляя Барретту безмерное удовольствие. Вторым из друзей Чаттертона был Джордж Кэткот, самодовольный эгоистичный человек, полная противоположность Барретту, обладавший, однако, полезными, на взгляд Чаттертона, знаниями. В расчете на него Чаттертон создал несколько произведений, в том числе «Бристоускую трагедию, сиречь смерть Чарлза Бодена», искреннюю и пламенную балладу. В основе ее сюжета — смерть Чарлза Бодена, сторонника Ланкастерской династии, который замыслил убить графа Уорика, но был схвачен, заключен в тюрьму и затем повешен в Бристольском замке. Чаттертон сочинил также «Эпитафию Кэнингу», неторопливо разворачивающиеся стихи, текущие плавно, как тихие струи Эйвона, на берегах которого происходит действие. Это история Уильяма Кэнинга, главы городского магистрата Бристоля в XV веке. Чаттертон наткнулся на его имя в церкви св. Марии Рэдклиффской и, сознавая значительность этой фигуры, решил сделать его «покровителем Раули».

Через Кэткота Чаттертон познакомился с Генри Бергемом, человеком тщеславным, но не лишенным воображения; он хотел с помощью Чаттертона проследить свое генеалогическое дерево, у которого, по глубокому убеждению Бергема, были благородные корни. Как ни странно, Чаттертон нашел именно то, что искал Бергем, — родословную семейства Де Бергем, восходящую ко временам норманского завоевания. Более того, Чаттертон «обнаружил» принадлежащую перу Раули рыцарскую поэму «Турнир, интерлюдия», в которой среди участников турнира упоминался рыцарь по имени Джоан де Бергамм. К генеалогическому древу Бергемов Чаттертон добавил ветвь и своей семьи, породнившейся якобы с семьей Бергем много лет назад.

Чаттертон понимал, что одно дело изготовить фальшивые документы, а другое — объяснить, где он их обнаружил, и именно придуманное им объяснение проливает свет на истинную одаренность юноши. Бродя по церкви св. Марии, он обнаружил ларец, хранилище приходских документов, взломанный несколькими годами раньше. В ларце осталось еще множество документов, книжиц, рукописей XV века времен царствования Эдуарда IV, когда главой магистрата был Уильям Кэнинг. За долгие часы, проведенные в церкви, Томас прочел, изучил и литературно обработал свои находки. В этом ларце он якобы и обнаружил стихи и прочие труды Раули. Для своих подделок Чаттертон, как правило, использовал пергаменты из ларца, предварительно выведя с них старые тексты.

1 июля 1767 года Чаттертон окончил школу, и его отдали учеником в контору Джона Ламберта, бристольского адвоката. Томас надеялся, что свободного времени у него теперь будет больше и писать ему станет легче, но Ламберт оказался несносным хозяином. Он обращался с Томасом как со слугой, запретил часы досуга посвящать собственным увлечениям и велел Чаттертону все свободное время читать книги по юриспруденции. Юноше пришлось делить комнату со слугой, питался он также вместе со слугами. Хотя в конторе работы у него было немного, в часы службы Ламберт не разрешал ему заниматься чем-либо посторонним. Но Чаттертон продолжал сочинять и на службе, поминутно поглядывая на дверь, дабы приход Ламберта не застал его врасплох, либо писал ночью, при свете луны. Он снабжал Барретта материалами для задуманной им книги по истории Бристоля, посылал свои стихи редакторам разных журналов, чтобы узнать их мнение о своем творчестве. В 1768 году он послал в «Феликс Фарлиз джорнэл» свое очередное сочинение, названное им «Описание первого перехода мэра через старый мост» и подписал его «Dunelmus Bristoliensis». Это стихотворение он приурочил к открытию нового моста через Эйвон — его построили взамен старого, каменного, возведенного при Генрихе II.

Перейти на страницу:

Похожие книги