Сергей Бондарчук. Его война и мир

Когда произошли грязные события на пятом съезде кинематографистов, у меня было одно желание – подойти к людям, которые устроили эту бузу, и поговорить по-мужски: «Куда ты лезешь? Откуда ты взялся? Что ты сделал?» От тех, кто пламенно выступал с трибуны, нас отделяли какие-нибудь десять лет – в искусстве почти не срок. Они для нас были «Мишами», «Серёжами» и «Сашами», многих я знал по ВГИКу. И вдруг они стали проявлять амбиции: «Нам не давали снимать! так спихнём этих вечных монстров, получим постановки, покажем всему миру, на что способны». А что им не давали снимать и на что они способны? Кто из них может снять «Войну и мир»? Или ту же «Степь»? Кто мог создать такую махину, как «Освобождение» Юрия Николаевича Озерова? Кто снял хоть один фильм, так полюбившийся стране, как работы моего отца… Режиссёры старой закваски были мощными лидерами. Лидеров, как показало дальнейшее, среди делегатов того съезда не оказалось. За исключением Никиты Михалкова.

Сергей Фёдорович не раз нам повторял, что артист и актёр – понятия разные. Артист – от слова художник, а художником в своём деле может быть любой; слесарь, например, если у него золотые руки. Актёр живёт в постоянном духовном движении, актёр должен действовать, искать, подсматривать за людьми, что-то переживать. «Ты роль продумал досконально, выстроил в голове, а встал перед камерой – всё не то, пусто, – рассуждал наш Мастер и посмеивался, – ты заранее сделал из своего персонажа „лампочку“, а мне нужна „свеча“».

Да ведь и сам он – всегда был, как свеча. Для меня Сергей Фёдорович Бондарчук – и есть всё освещающая, не затухающая русская СВЕЧА. В самом высоком, в самом поэтическом смысле этого слова.

Ольга Кабо, заслуженная артистка России

Около 70 ролей в кино, в том числе в фильмах: «Приключение Квентина Дорвада, стрелка королевской гвардии», «Две стрелы», «Комедия о Лисистрате», «Сирано де Бержерак», «Миллион в брачной корзине», «Любовь немолодого человека», «Умирать не страшно», «Бесы», «Мушкетеры 20 лет спустя», «Крестоносец», «Королева Марго», «Сармат», «Тебе, настоящему», «Вилла раздора».

Белые Слоны

В день открытия мемориальной доски на доме, где жил Сергей Фёдорович, я позвонила Ирине Константиновне. «Олечка, приезжай сейчас к нам, посидим перед митингом самым близким кругом». Я пришла. В большой светлой кухне Бондарчуков мы пили чай: Алёна, Фёдор с женой Светланой и сыном, друзья дома… Все волновались, как пройдет открытие. Пора выходить, и вдруг резко пошёл дождь, полило как из ведра. Раскрыли зонты, побежали к арке, там была установлена небольшая трибуна. Под аркой пряталось от дождя множество народа: известных деятелей культуры, представителей власти и обычных москвичей – почитателей Сергея Фёдоровича. Тут же сновали корреспонденты, всё проверяли, хорошо ли укрыты их кино и телекамеры, которых, кажется, было не меньше двух десятков. И устроители, и пресса, и зрители в растерянности – ливень не унимается. Часы отбивают время начала церемонии, и вдруг дождь прекратился, так же неожиданно, как начался. И засияло солнце. Летнее, ласковое, теплое солнце! Не сомневаюсь, не только я – многие, собравшиеся в тот день поклониться памяти Сергея Фёдоровича, подумали: иначе и быть не могло…

…Никогда не забуду тот первый тур на актёрский ВГИКа в мастерскую Бондарчука и Скобцевой; не забуду свои ощущения от первой встречи с Сергеем Фёдоровичем. Естественно, я подготовила монолог Наташи Ростовой и стихотворение на украинском языке. Выхожу перед приёмной комиссией, начинаю Наташу… Сергей Фёдорович слушал недолго, остановил прямо на середине фразы, улыбнулся: «Что у вас ещё?» Читаю стихи «на мове», он опять с улыбкой: «Достаточно». Я растерялась… Стою ни жива ни мертва, а он вдруг поднимается, направляется ко мне… Внутри всё затрепетало: так бывает перед грозой, возникает ощущение чего-то непредсказуемого и тревожного. Вот и тогда показалось, что на меня надвигается огромная, грозная грозовая туча. Она разрасталась, приближалась, и через несколько секунд все, сидящие в аудитории были объяты невидимой, но физически ощущаемой массой энергии, которую обрушивал один человек – Сергей Фёдорович Бондарчук. В горле пересохло, язык к нёбу прилип, стою окаменевшая… Но его энергия не подавляла, от него исходил невероятный эмоциональный шквал, это была стихия, которая в любой момент могла подхватить меня, как былинку, и унести куда-то ввысь…