Сергей Бондарчук. Лента жизни

Татьяна Васильевна вымазывала себе и дочери сажей лицо, чтоб не увидели фашисты красивых лиц и не угнали в Германию. За время полугодовой оккупации Ейска фашисты убили, замучили в застенках, отравили газом около 600 человек. 30 января 1943 года 58-я армия Северо-Кавказского фронта, прорвав оборону и разгромив части германской группы армий «А», освободила Тихорецк и продолжила наступление в сторону Ейского полуострова. Фашисты, боясь оказаться в котле, в спешном порядке выводили свои войска в сторону Ростова. 4 февраля 1943 года они покинули и Ейск. 5 февраля передовой отряд 58-й армии в 16 часов 30 минут вошёл в Ейск. В составе отряда находился заместитель начальника штаба армии – Фёдор Фёдорович Кутьин. Подполковник Фёдор Кутьин был родом из Ейска. Он стремился как можно быстрее попасть в город, чтобы узнать о судьбе своих родных и близких. А сделать это можно было, идя в первых рядах наступающих частей. И он вошёл в состав передового отряда. Фёдор Кутьин был награждён орденом Красной Звезды. С 1943 года ейчане стали восстанавливать разрушенное хозяйство. Уже в 1943 году была восстановлена работа многих заводов. Восстанавливались портовые сооружения. Словом, город стал жить мирной жизнью, оказывая всемерную помощь фронту.

После войны Сергей Бондарчук вернулся домой в Ейск. Увиделся с мамой и сестрой и отправился в Ростов-на-Дону к Евгении Белоусовой, но при этом ещё оставался военнообязанным. Так и не оформив в загсе свои отношения, молодые поселились в квартире Белоусовых в центре Ростова. Отец Жени, конечно, был против того, чтобы молодые жили вместе без штампа в паспорте. Но Сергей с этим не спешил, тем более что не очень хотел оставаться в Ростове. Он мечтал о сцене. Он хотел играть. Но где? Сергею было страшно смотреть на то, что осталось от любимого театра имени Горького, где прошла его прерванная войной юность. Отступая из донской столицы в 1943 году, фашисты взорвали здание театра изнутри. Его уникальный интерьер был утрачен. После окончания войны Сергей Бондарчук был прикомандирован к частям Московского гарнизона. Попрощавшись с Женей, Сергей в шинели и с вещмешком отправился в Москву.

Мастерская Сергея Герасимова

К нам шёл на курс талантливый человек.

Тамара Макарова

В Москве Сергей познакомился со студентом ВГИКа, мастерской Сергея Герасимова, Андреем Пунтусом. Андрей был младше его на один год. Во время Великой Отечественной войны служил в зенитных частях, защищал небо Москвы. Он-то и провёл на одну из репетиций Сергея Бондарчука.

Вот как вспоминала об этом моя мама Инна Макарова: «Позавчера, 14 ноября 1945 года, был мой показ Настасьи Филипповны в “Идиоте”. Целых четыре часа сам Сергей Аполлинариевич работал. Когда я готовилась к репетиции “Идиота”, которую должен был проводить Сергей Аполлинариевич, дверь нашей аудитории открылась и вошёл человек в военной гимнастёрке, очень похожий на цыгана. Осторожно прошёл к стульям для студентов и сел возле Андрея Пунтуса, который поступил к нам на курс немного раньше, тоже после армии, и Андрей говорил нам, что есть у него друг, очень талантливый, “вот он придёт, и вы сами увидите”. Скромно вошедший человек с легендарно сложившейся впоследствии творческой биографией был Сергей Бондарчук. Позднее Сергей рассказывал, что он решал для себя вопрос, где ему продолжать учиться. Собирался поступить в ГИТИС или в какое-нибудь другое московское училище, но вот увидел, как проводит занятия по мастерству Герасимов, и ни о чём другом уже не хотел думать. Его зачислили на третий курс». А вот как запомнилась первая встреча Сергея Бондарчука режиссёру Самсону Самсонову: «Впервые я его увидел зимой 1945 года, первой мирной голодной зимой. Во вгиковскую аудиторию, где занимались мы, третьекурсники режиссёрского факультета, руководимого Сергеем Аполлинариевичем Герасимовым и Тамарой Фёдоровной Макаровой, вошёл молодой человек в сапогах, галифе и гимнастерке без погон. Волосы в цвет воронова крыла, смуглый, кареглазый, с пылающим взглядом. Сущий цыган. Глаза у него были такие, что словами не передать. В его глазах всегда горел огонь: он то ярко пылал, то как-то угасал, и просто сверкали зрачки. Такой выразительный взгляд меня сразил сразу. Мы быстро сошлись: оба постоянно что-то рисовали».