Сергей Дурылин: Самостояние

В Посаде Дурылина часто навещают ученики: Серёжа Фудель, Коля Чернышёв (Серёжа Сидоров в Киеве в Духовной академии), друзья — Воля Разевиг, М. А. Новосёлов, родные — брат Георгий, тётушка Мария Васильевна Кутанова, знакомые… К брату Георгию — жалостливая любовь, так как он «сжался, утих, осиротел со смертью мамы», и раскаяние, что не уделял ему достаточного внимания и поддержки в нужный момент не дал. Серёжа Фудель привозит письма Леонтьева к отцу Иосифу Фуделю и бумаги из Орла от Марии Владимировны Леонтьевой — племянницы К. Леонтьева. С Серёжей они ходят на службу, подолгу беседуют на «темы политико-апокалиптические». Дурылин чувствует в его мировоззрении близость к Леонтьеву. Они очень близко передумали и перечувствовали многое и сошлись на том, что «всё крупное и подлинное — в эстетике ли, в жизни ли, мысли, творчестве должно уйти в церковь: ибо больше в мире н-е-т места, не загаженного мещанством и благополучием трамвайно-кооперативного процесса»[226]. Приездам Коли Чернышёва Дурылин бесконечно рад: «…точно праздник пришёл ко мне… Люблю его — это, кажется, одно, что привлекает к жизни житейски, жизненно»[227]. О Коле находим запись 1920 года: «А из живущих на земле Коля для меня всего дороже и ближе. <…> Близость эта не мысли, не дел, не чувств общих — а какого-то общего существа (при всём эмпирическом отличии наших характеров и складов)»[228].

Коля уже сложившийся художник. Но для заработка устроился чистить напильники по шесть часов в день за 20 рублей в сутки. Он тоже собирается проситься у о. Анатолия в монастырь. Года два-три назад он был в смуте, а теперь Дурылина радуют его твёрдость, кротость, тяга к молитве. «Если б было иначе, если б он стал другой с его умом, волей, талантом — какой бы ужас был это для меня: ведь я и дал сам ему одной рукой Блока, Бодлера, Ривейра, — а другой вёл его в Оптину». Но теперь Коля в храме. «И одной тяжестью меньше на моей душе»[229]. Не успеет Коля уехать в Москву, как они уже пишут друг другу письма. Дурылин наставляет молодого друга: «Основа основ жизни есть Богообщение — это то, что <…> ответил почти перед смертью Вл. Соловьёв на вопрос Новосёлова: „что всего важнее на свете?“ — „Как можно чаще быть с Богом. Если возможно, всегда быть с Ним“. <…> Первый же, важнейший, величайший, могущественнейший путь и вид Богообщения — есть молитва»[230].

В Сергиевом Посаде Сергей Николаевич сблизился с Юрием Александровичем и Софьей Владимировной Олсуфьевыми (он живёт в мансарде их дома, а их сын Миша — его ученик), с Сергеем Павловичем и Марией Фёдоровной Мансуровыми. Все они тоже духовные дети оптинского старца Анатолия (Потапова). С отцом Павлом Флоренским видится каждый день. Пока им всем неведомо, что впереди тяжёлые испытания и трагический конец. С Софьей Владимировной Олсуфьевой Сергей Николаевич ходит на службы, исповедь и причастие в Черниговский скит к их духовнику о. Порфирию. Часто они оба в доме у Розановых. Присутствуют при его кончине, организовывают похороны. Все эти люди мужественно переносят лишения, житейские трудности: голод, холод, отсутствие сносной одежды, — нужду во всём. Духовная жизнь у них была насыщенная, духовная свобода для них важнее всего.

Об этих замечательных людях, с которыми Дурылина связывали дружеские отношения, надо сказать немножко подробнее.

Граф Ю. А. Олсуфьев (1878–1938) — искусствовед, реставратор, выдающийся исследователь древнерусского искусства, автор ряда работ. Один из создателей Сергиево-Посадского историко-художественного музея, активный сотрудник Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. По благословению старца Анатолия бросил своё имение и в марте 1917 года купил дом в Посаде на Валовой улице, приехав «под покров Преподобного». В 1938-м был арестован и расстрелян. Его жена С. В. Олсуфьева (урождённая Глебова, 1884–1943) — фрейлина императрицы Александры Фёдоровны. Её портрет кисти В. Серова находится в Музее изобразительных искусств в Москве. Арестована в 1941 году, умерла в Свияжском лагере. Их друзья и родственники Мансуровы переехали в Посад летом 1917-го и поселились в доме Олсуфьевых на первом этаже. Сергей Павлович (1890–1929), сын дипломата, церковного деятеля П. Б. Мансурова, историк Церкви, работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. Дважды был арестован. В 1926 году принял сан священника. Умер в Верее от туберкулёза[231]. Его книга «Очерки по истории Церкви» была издана в 1994 году. М. Ф. Мансурова (1893–1976; урождённая Самарина, двоюродная сестра С. В. Олсуфьевой) после ссылки в Среднюю Азию жила в Верее, пережила немецкую оккупацию, нищету, лишения. На допросе она сказала: «…мои политические взгляды вытекают из моих религиозных убеждений, противоположных установкам советской власти <…> идеалом считала бы христианский строй, основанный на христианских началах»[232]. Какое мужество у этих людей и твёрдость убеждений!