Сергей Дурылин: Самостояние

В первый год своего служения отец Сергий Дурылин познакомился с Евгенией Александровной Нерсесовой и её семьёй. Эти люди стали ему близкими и родными, не раз он находил у них поддержку и помощь в трудные моменты своей жизни. Александр Нерсесович — юрист-международник, после 1917 года работал директором фундаментальной библиотеки МГУ. Евгения Александровна (урожденная Бари) окончила философский факультет Высших женских курсов; в 1912-м перешла из лютеранства в православие и была прихожанкой храма Николы в Клённиках. Она посещала лекции и беседы о. Сергия Дурылина, а своих дочерей — Екатерину (Рину), Магдалину (Марию) и Зину (Зику) приводила на его воскресные занятия с детьми. С ними приходили и дети их родственников Воскресенских. Вскоре Евгения Александровна организовала группу домашнего обучения для своих и нескольких приходящих детей, так как в школе почти ничему нельзя было научиться, да и антирелигиозные настроения в ней процветали. А семья была глубоко религиозная. Преподавать литературу пригласили о. Сергия Дурылина. Он, как и прежних своих учеников, покорил учениц умением развивать творческое отношение к изучаемому предмету и анализировать его на фоне исторического контекста. В этой группе занималась и внучка о. Алексея Мечёва Ирина. Евгения Александровна оставила в зелёном альбоме Дурылина такую запись: «…И с 1-го же дня, как мы узнали Вас (воскресенье: Жён Мироносиц, 1920 г), я стала горячо благодарить Бога: Вы были той помощью Божіей, о которой я молилась…»[268]

От большой загруженности, плохого и скудного питания, недосыпания у о. Сергия Дурылина начались обмороки. Это заметила Ирина Комиссарова[269] (1899–1976) — одна из сестёр общины, которую в 1919 году организовал при храме, по благословению патриарха Тихона, протоиерей Алексий Мечёв. Целью общины было помогать бедствующим и больным людям в приходе. В голодные годы поддерживали около тридцати семей. Сестра Ирина вместе с другими ходила по домам, обмывала и обстригала тифозных, по субботам разносила продуктовые пайки, приобретённые на средства церкви: пшено, чечевицу, муку, картофель — что удавалось достать. Никого не пугали ни тяжёлая работа, ни возможность заразиться. Достаточно было слова Батюшки: «Надо им помочь, и они поправятся»[270], — и шли без страха и сомнения. Медицинскую помощь оказывали врачи и медсёстры из духовных детей Батюшки, в их числе два замечательных безотказных доктора, великолепные диагносты: Николай Николаевич Мамонов и Сергей Алексеевич Никитин[271]. С обоими молодой священник Дурылин был дружен. К несчастью всех бедных пациентов, которых доктор Мамонов лечил бесплатно, он умер в 1920 году от тифа. С доктором Никитиным самые тёплые отношения сохранялись до конца жизни. Об этом свидетельствуют письма С. А. Никитина Дурылину и воспоминания Ирины Алексеевны.

Мечёвскую общину отец Павел Флоренский называл «дочерью Оптиной пустыни»: «Тут жизнь строилась на духовном опыте. О. Алексей учил своей жизнью, и всё вокруг него жило, каждый по-своему и по мере сил участвовал в росте духовной жизни всей Общины. Поэтому, хотя Община не располагала собственной больницей, однако многочисленные профессора, врачи, фельдшерицы и сёстры милосердия — духовные дети о. Алексея — обслуживали больных, обращавшихся к о. Алексею за помощью. Хотя не было своей школы, но ряд профессоров, писателей, педагогов, студентов, также духовных детей о. Алексея, приходили своими знаниями и своими связями на помощь тем, кому оказывалась она потребной. Хотя и не было при Общине своего организованного приюта, но нуждающихся или обращавшихся за помощью одевали, обували, кормили члены Маросейской Общины, проникая во все отрасли жизни, всюду своею работою помогали о. Алексею в деле „разгрузки“ страждущих. Тут не было никакой внешней организации, но это не мешало быть всем объединёнными единым духом»[272].

Работала Ирина в Москвотопе[273]. В их столовой часто оставалась ржаная каша (распаренная рожь), и Ирина приносила ведро, а то и два этой каши домой подкормить знакомую молодёжь. Стала подкармливать и о. Сергия Дурылина. С этого и началось их знакомство. По-человечески она жалела его: крайне беспомощный в бытовом отношении, он страдал и от голода, и от холода (мамин плед, служивший одеялом, и тот украли).

Она ходила на его беседы. Ей нравилось, как просто, понятно он говорит обо всём. Наделённая природным глубоким умом и любознательностью, она, проучившись лишь два с половиной года в сельской школе, жадно тянулась к знаниям и сразу поняла, какую помощь в этом ей может оказать о. Сергий Дурылин.