Сергей Пономаренко Знак ведьмы

Благодаря энергичным усилиям Потапа компания продолжила пиршество, зазвенели стаканы, пошли в ход сальные анекдоты. Егор, борясь с тошнотой, вызванной непрекращающейся тряской, делал вид, что пьет, незаметно выливая содержимое стакана на пол, благо болтанка этому способствовала. Кизима, весело поблескивая очками в лучах света, попадавшего в иллюминаторы, решил поддеть на удивление невозмутимого и молчаливого егеря, практически не принимавшего участия в разговоре и лишь кратко отвечавшего на вопросы:

— Дамирхан, расскажи–ка нам, братец, анекдот про бурят, а лучше — про буряток. Наставляют ли они рога своим супругам и какие эти рога: лосиные, оленьи или, как у косули, рожки?

— Есть поговорка: тот в Сибири не бывал, кто с буряткою не спал! — поддержав товарища, хохотнул Потап.

Егор поморщился — он не любил пошлости.

— Я не спал! — поднял руку Кизима, его рот скривился в плотоядной усмешке, высветив мелкие зубы. — Пока не спал!

— Тогда слушай анекдот про бурят, — со смехом отозвался Потап. — Разбился самолет, и выжили только блондинка и бурят, но попали на разные острова. Проходит месяц, блондинка уже не может без секса и кричит: «Бадма, плыви сюда, у меня кое–что для тебя есть!» Бадма все бросает и кричит: «О, неужели позы1 приготовила?»

— Анекдот с бородой, — заметил Егор. — И зачем бурят сюда приплели? Точно такой я слышал про молдаван. Вот только не пойму — в каком месте надо смеяться?

— Дамирхан, расскажи анекдот про бурятку! — капризно протянул Виктор. — Эротичный!

— Зря туда летите — плохое то место. — Немногословный Дамирхан сохранял невозмутимое выражение лица, несмотря на галдеж и веселье.

— Нам рассказывали, что охота там просто класс! — возразил Потап.

— Охота хорошая, а место плохое. — Дамирхан был серьезен и, на удивление, трезв. — Очень плохое!

— Как место может быть плохим, если охота там хорошая?! — рассмеялся Потап.

— Черный заян там хозяйничает — сильно голодный он. Кабы беды не было.

— Что это за зверь такой? — Потап рассмеялся и похвастался: — Может, твоя пуля его не берет, а моя любого возьмет!

' Название на русском языке традиционного бурятского (бур. бууза) блюда. Слово означает «мясо, завернутое в тесто».

— Погоди, Потап. — Несмотря на большое количество выпитого, Егор заметил, что егерь по–настоящему боится и не скрывает этого. Это Егору понравилось еще меньше, чем путешествие на вертолете. — Толком расскажи: почему то место плохое?

— Шаман там жил — черный. И душа у него была черная. Он умер и стал черным заяном. С тех пор там люди пропадают. Худое место!

— Заян — это что, призрак?

— Нет! — замотал головой Дамирхан. — Заян — это дух! Страшный дух!

— Не вижу особой разницы между призраком и духом! — снова рассмеялся Потап. — Ну, попугает немного ночью, а утречком рассеется, как туман.

— Черный заян не такой! Он ест человеческое мясо как еду, и пьет человеческую кровь как питье.

Егору показалось, что, сказав это, бурят побледнел, хотя это было почти невозможно заметить на бронзовом от загара лице.

— Страшно, аж жуть! — пуще прежнего развеселился Потап. — Сказки все это!

— Нас может расстроить лишь неудачная охота, но будем надеяться, что этого не произойдет. Чего бы мы тогда перлись в такую глушь? — Кизима скривился.

— По этому поводу есть тост. За заяна пить не будем, а выпьем за удачную охоту! — выкрикнул Потап.

— Тост оригинальный — произнесен в триста тридцать третий раз, — с пьяной ухмылкой прокомментировал Кизима.

— Это дух тайги Баай Байанай решает, быть удачной охоте или нет, — заметил егерь.

— Нас там ожидают сплошные духи — просто жуть берет, — продолжал веселиться Потап. — И как он выглядит, этот дух, — наверное, старикашка с клюкой?

— Разве дух может как–то выглядеть? Какой же тогда он дух? — заплетающимся голосом возразил Кизима.

— Не надо гневить Баай Байаная. Вид он принимает прекрасной девушки, своей красотой затмевающей солнце.

— Он — мужского рода, а принимает вид девушки?! Гермафродит, что ли? — язвительно поинтересовался Кизима.

— Баай Хангай Байанай имеет много лиц и любит тишину. Принимая обличье прекрасной девушки, он тем самым сообщает, что охота будет удачной, но он может принять и другое обличье… — Бурят многозначительно замолчал.

В грузовой отсек вышел борт–радист, обвел застолье недовольным взглядом и, перекрывая гул мотора, выкрикнул:

— Через полчаса будем на месте! Собирайтесь! Мы отстаем от графика, так что на высадку — не более десяти минут!

Потап, налив полстакана водки, протянул его бортмеханику. Тот недовольно поморщился, словно собирался сказать что–то резкое, но стакан взял и одним махом его осушил, будто утолял жажду в жаркий день. При этом выражение лица у него не изменилось. Отмахнувшись от предложенной закуски, он вновь скрылся в кабине пилотов.

Из спальника вылез бородатый геолог. Сладко потягиваясь, он заглянул в иллюминатор.

— Отоспался, как младенец, вот такая хрень. — Тут он заметил бутылку водки в руках Потапа, разливающего в стаканы по новой.

— Ого — разливайка! Принимайте нового бойца!

Геолог вытащил из спальника большую металлическую