Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

Провал ленинской идеологии привёл к новой мутации марксизма, подобно тому как ленинский III интернационал стал отличаться от старого II, а тот от I. Смена риторической тактики после каждой неудачи должна направлять противников большевизма бороться с наиболее актуальной и сильной, а не устаревшей и отменённой его версией.

Об этом предупреждает Ольденбург: «даже кровавую трагикомедию процесса 16-ти используют в интересах того же лжетолкования: расстреляли видите-ли – “первых знаменосцев”. Между “знаменем Ленина” и “эпохой Сталина”, оказывается, ничего нет общего! Не Сталин и Димитров, а давно уже отставленные Зиновьев и Каменев были, будто бы, носителями идеи мировой революции. Не при Сталине, очевидно, заседал и последний съезд Коминтерна…». С этой дымовой завесой призывал всех бороться Ольденбург, и так следует поступать с каждой новой пеленой обмана, раскидываемой большевиками для вербовки себе сторонников.

Ольденбург при этом определял фашизм как меньшее зло, но тем не менее, зло – постоянно подчёркивая в новостях антихристианскую и антимонархическую природу нацизма. Поэтому спасение России он не привязывал к иностранной интервенции: стряхнуть иго большевизма необходимо «с чужой помощью или без неё».

19 сентября, говоря о съезде НСДАП в Нюрнберге, Ольденбург снова заметил стремление нацистской пропаганды и лично Хитлера говорить о «мире со всеми странами». Относительно захватнических планов на Украину, Урал или Сибирь, Ольденбург, различая реальную политику и официальные декларации, написал: «каковы бы ни были планы Германии, на съезде о них ничего не говорилось». Ю.Ф. Семёнов, бывший на съезде, рассказывал, что лично ему немцы тоже говорили исключительно о мире.

Ровно такую картину упомянутого С.С. Ольденбургом отличия между словами и реальными планами мы видим и в случае с современным большевизмом, когда т. Путин официально отрицает все военные приготовления, а потом те же просоветские пропагандисты, рассказывающие о мирных целях военных манёвров на границе, на следующий же день после нападения бросаются поддерживать военную агрессию, начисто забыв о вчерашнем заведомо лживом миролюбии.

Через неделю Ольденбург сообщил о разрыве Уругвая с красной Испанией после убийства сразу трёх сестёр уругвайского вице-консула в республиканском Мадриде. Другие страны Южной Америки тоже предпочитали сторону Франко и ожидали возможности его официального признания.

Посещавший Барселону в августе 1936 г. французский писатель А. Сент-Экзюпери описывал, как левые анархисты совершали постоянные бессистемные убийства. Помимо хаотичных уличных самосудов, за короткое время успевали расстреливать невиновных по ложным доносам.

Именно таким анархистам левые антиамериканские псевдоинтеллектуалы приписывают впечатляющие революционные “достижения” 1936 г. [Н. Хомский «Государства-изгои. Право сильного в мировой политике» М.: Логос, 2003, с.301].

В №4046, после отказа Франции от золотого стандарта, Ольденбург написал что ни осталось ни одного государства с золотой валютой. «Мир вступает в полосу “управляемой валюты”, – вернее, ею будут пытаться управлять; но результата заранее предсказать нельзя». Курс французского франка упал, что дало оснований для критики справа в адрес народного фронта.

Многие правые экономисты придерживались принципов экономической политики Императора Николая II и называли именно золотой стандарт «лучшим внешним гарантом финансовой дисциплины, необходимой для поддержания бюджетной и денежно-кредитной умеренности» [Д. Стедмен-Джоунз «Рождение неолиберальной политики» М.: Мысль, 2017, с.278].

В статье «Невмешательство и взаимопомощь» С.С. Ольденбург написал о заинтересованности множества государств в совместной борьбе с коммунизмом и всяческими социалистическими левыми фронтами из соображений самосохранения. «С коминтерна необходимо срывать маску национального государства». При этом Ольденбург показал различия между собой антисоветских сил, в частности А. Хитлера и монархиста Франко, которые «в конечном счёте скорее конкуренты», их «сотрудничество условное и чисто временное».