SergeiMinaev-MoscowLoveNot

оформились, плотно сидели под местными ментами, прокуратурой или налоговой.

Еще год назад емкие определения «ссучился как, а ведь мы с ним в девяносто втором», которые отпу

скал Борян в адрес людей, с которыми был знаком

по блатному прошлому, воспринимались уважитель

но и давали надежду на то, что Борян, единственный

«не ссучившийся», ввинтится в криминально дело

вую среду города, используя свой блатной авторитет.

Сегодня говорил такое Борян все реже, и даже Геш

ка, похоже, уже не надеялся в отдельно взятой гу

бернии повторить путь Саши Белого.

Обмозговав текущую ситуацию одним погожим

вечером за бутылкой водки, пацаны решили, что

144

Сергей Минаев

ехать надо туда, где хорошо и жирно. Туда, куда хо

тят попасть все, чтобы кусок этого жирного оттяпать.

В Москву. Небольшой неприятностью были сами

москвичи, которые, по мнению пацанов, никого не

любили, да и уступать свои куски не хотели. Но «на

пятнадцать мильонов человек пара десятков лохов

для нас всегда найдется», — заключил Борян. На том

и порешили. Ромуля за неделю справил у знакомых

военных два «Стечкина», Гешка кой чего продал, кой

чего занял на первое время. Борян намарафетил «де

вятку», и поехали они в Москву...

— «Белорусский вокзал», — вслух прочел вывес

ку Борян. — Почти в центре, кажись. Надо бы хату

снять на первое время. Как думаешь, Ромуль?

— Дело, — сухо ответил Ромуля.

— Давайте я выскочу, поспрошаю людей, тут, мне

говорили, прям с табличками «сдам хату» стоят. Прям

на вокзале, — затараторил Гешка.

— Не мельтеши, — осадил его Борян, — вокзал —

место приметное. Нечего тут палиться.

— Я думаю, надо газету купить и по объявлениям

прошерстить, понять, что да как, а посмотреть Гешку

отправим. Скажет, мол, молодая семья, сам менедже

ром работаю, — предложил Ромуля.

— Слышь, какой я тебе менеджер! — забычил

Гешка. — Борян, скажи ему, чё он меня так назы

вает?

— Осади, — закурил Борян сигарету. — Мобила

левая нужна, пацаны. И пожрать было бы неплохо.

Ромуля тормознул у обочины, под вывеской како

го то кафе.

Москва, я не люблю тебя

145

— «Рыга», — прочел Гешка и заржал. — Вот у них

в Москве пизданутые названия! Борян, ты бы стал

жрать в кафе с названием «Рыга»?

— Я тебе кто? Ты еще спроси, стал бы я жрать

в кафе с названием «Параша»! — сплюнул Борян

в окно.

— Пацаны, «Волгу» видите? — Ромуля указал

пальцем вперед, через две машины. — Из нее какой

то старый фраер вылезает, может, сорганизуем?

— Не стремно? — Борян поглядел по сторонам.

— Чё стремно то? Я такого на раз сделаю! — Геш

ка вспомнил, как несколько лет назад воровал бар

сетки из машин торговых представителей, забирав

ших выручку за реализованное шматье в местных

«Промтоварах».

— Как думаешь? — Борян похлопал Ромулю по

плечу.

— Годится, — кивнул Ромуля. — Ты знаешь, Бо

рян, я...

... — Ты знаешь, Саслан, я против таких решений.

С другой стороны, этот человек украл твои деньги, —

ставлю на стол пустую чашку, смотрю на «командир

ские». — Это твое дело. Поступай с ним как знаешь.

Адрес точно записал?

Разъединяюсь. Прикуриваю, смотрю по сторонам.

Глазам даже зацепиться не за кого. Еще вчера здесь

сидела примодненная молодежь, телевизионная ту

совка и приятного вида бездельницы. Но стоило

«Рагу» прослыть модным местом, как все измени

146

Сергей Минаев

лось. В одном конце зала — бухгалтерия с неимо

верными рисунками на нарощенных ногтях, в дру

гом — менеджеры социальных медиа (так, кажется, теперь принято называть всех, кто уже не торговый

агент, но еще не безработный). Владельцы, кажется, даже музыку сменили. Звучит какой то постылый

downtempo, смесь не то La Roux с Еленой Ваенгой, не то Nouvelle Vague со Стасом Михайловым. Впро

чем, от всех четверых давно хочется блевать. Пере

вожу взгляд на кейс. Один миллион долларов. Вот, собственно, и все.

Подгружаю в айфоне расписание рейсов на Лон

дон. В теории успеваю на поздний аэрофлотовский

из Шарика. Один миллион долларов. Вспоминаю

всех героев сегодняшнего дня. Проститутку, ментов, гастеров, Дениса этого малахольного. Можно не со

мневаться, что эти деньги для них гораздо важнее, чем для чеченцев.

Я пытаюсь вспомнить их глаза, но ничего, кроме

суженных зрачков чужого страха, не всплывает. На

верное, у них были мечты, вполне вероятно, их жизнь

могла бы как то измениться с внезапным обретением

миллиона.

Минут через сорок деньги вернутся владельцам.

Еще через час будут доставлены московскому чи

новнику. Взятка за очередной кусок земли, дом

или что там он им подписывает. Если вдуматься, какое это свинство — один чиновник получит че

модан, полный мечтаний как минимум шестерых

людей. Мечтаний о другой жизни, которой никог

да не будет.

Москва, я не люблю тебя

147

Был бы я писателем романтического направления, я написал бы что то вроде «этим крысам в пыльных

кабинетах можно простить то, что они воруют наши

деньги. Но то, что они воруют наши мечты, — ни

когда».

Но я не писатель. Я работник по временному до

говору. А все эти сопли — от усталости. И кейс мои

викинги, скорее всего, никуда не повезут. Лужка то

сняли. Да и жизнь моих сегодняшних пациентов ни

как бы не изменилась, с шаровыми деньгами. Про