SergeiMinaev-MoscowLoveNot

— Соседи у вас одни, — ощупываю внутренний кар

ман в поисках ксивы, и чуть не достаю вместо нее зай

чика. Где же эта чертова книжица? Господи, дай мне

силы и вид на жительство в Соединенном Королевст

ве. Наконец нащупываю. — ФСБ России. Отойдем?

— Майор Кудрявцев. — Мент отдает честь и про

пускает меня в квартиру. — Этот с вами?

— Ага, — киваю, поднимаю руку, к которой при

стегнут наручник, заставляя Кирилла вскинуть свою, так, что мы становимся похожими на «Рабочего и

Колхозницу. Gay Edition». — Участник федеральной

программы по защите свидетелей.

— Ясно, — кивает майор.

— Что здесь произошло?

— Барыгу убили, товарищ полковник. Сегодня под

утро. Заточкой или отверткой, непонятно.

— Так, — достаю сигарету. «В девять утра следую

щая», — робко подсказывает кто то внутри. — По

дозреваемые? Особые обстоятельства?

— Да судя по всему, торчок убил. Там бабка сто

ит, она пошла с утра мусор выносить, а на площадке

парень лежит. Она в «скорую», парня забрали с пе

редозом. По моему, жмуром уже. А потом та, вторая

бабка, вот этого нашла. — Майор снимает фураж

ку. — Как же они надоели, товарищ полковник, вы

бы знали! Скорее бы они друг друга покрошили, в

фарш, нам бы легче работалось.

206

Сергей Минаев

— Сева... — Кирилл пытается то ли всхлипнуть, то ли чихнуть. Делаю движение, чтобы пережать ему

наручником лучезапястный. — Ясно, — глубоко за

тягиваюсь. — По нашей информации, к убитому

должна поступить крупная партия героина. Кварти

ру обыскивали?

— Никак нет. Только место преступления описы

вать начали. — Майор достает из кармана платок, протирает залысины на голове. — Приступать? Или

ваших дождемся?

— Сева... — снова всхлипывает Кирилл.

— Знакомый ваш? — участливо интересуется майор.

— Они были... — выдерживаю долгую паузу, —

друзьями, так сказать... — Кирилл пытается встрепе

нуться, и мне приходится завернуть ему руку почти за

спину, заставляя корчиться от боли так, что он ойкает.

— Да уж, — понимающе мычит майор и брезгли

во отворачивается.

— И чумодан, чумодан тама валялся, рядом с

ним, — слышится из за приоткрытой двери голос

бабки.

— Какой чемодан? — спрашивает младший мент.

— Алюминеный, — шамкает бабка.

— Погоди, майор, — вылезаю обратно в парадное, утаскивая за собой Кирилла, как собаку на поводке.

— А куда потом чемодан делся, бабуль? — стара

юсь быть как можно более ласковым. — Куда чемо

данчик то делся?

— А хер яво знает, — бабка хлопает себя ладо

нями по ляжкам, — «скорыя» уехали, труп яво за

брали, может, и...

Москва, я не люблю тебя

207

— Понятно, — достаю из кармана ключик, отсте

гиваю Кирилла.

— Э. . . — Кирилл непонимающе таращится на

меня.

— Свободен, — шепчу ему на ухо, — испарись от

сюда! Понадобишься, я сам тебя найду.

— И куда мне... теперь? — в ответ шепчет он.

— Куда хочешь.

— Можно, я домой поеду?

— Тебе все можно, ты живешь в свободной стра

не.

Кирилл кивает, делает пару робких шагов в сто

рону и кубарем скатывается по лестнице вниз. Воз

вращаюсь в квартиру:

— Майор, номер «скорой», которая первый труп

забирала, есть?

— Сейчас установим! — Майор лезет в карман за

мобильным.

— Устанавливай скорее, — достаю сигарету.

— А что в чемодане то было? Героин? Или баб

ки? — спрашивает майор, одновременно тыцкая по

клавишам.

— Хуже, майор, — делаю глубокую затяжку, —

полкило плутония. Ты даже не представляешь, кого

тут убили. Международного нарко террориста, члена

кавказского отделения «Аль Каиды».

— Нихуя себе! — майор застывает с трубкой, не

донесенной до уха. — Извините, товарищ полковник.

— Ты знаешь, что такое полкило плутония? Этого

хватило бы взорвать Москву, а развалины заразить

радиацией лет на сто. Взорвать и заразить, — выпу

208

Сергей Минаев

скаю струю дыма ему в лицо. — Представляешь?

Весь твой ебучий город, майор. Взорвать и заразить.

— А может... может, так оно и лучше было бы? —

после долгой паузы отвечает он.

А может, в самом деле так оно и лучше было бы.

Я сосредоточенно курю в машине, ожидая, когда све

тофор загорится зеленым. На обочине два гопника та

щат в видавшую, кажется, еще Горбачева «девяносто

девятую» девчонку лет двадцати. Девчонка верещит

и сопротивляется (или делает вид, что сопротивляет

ся). Мимо идут погруженные в свои дела москвичи.

На встречной полосе, так же ожидая светофора, сто

ит «скорая помощь», чуть за ней — милицейская ма

шина. На происходящее никто не реагирует.

Если гопники сейчас случайно убьют девчонку, прохожие начнут фотографировать труп на мобиль

ные. Потом пойдут дальше. И мне бы вылезти из ма

шины и вмешаться, или даже не вылезать, а просто

высунуть в окно ствол. Но я точно знаю, что гопни

ки побегут в одну сторону, девчонка... скорее все

го, в ту же, менты меня заломают, а врачи из «ско

рой» выступят свидетелями того, как я хотел ее из

насиловать, угрожая пистолетом.

Или девчонка окажется женой одного из них, или

сестрой. Она от кого то из них родит, а потом, ког

да ребенок вырастет таким же гопником, расскажет

ему по пьянке, что однажды «его папка тащил мам

ку на свидание, а какой то олень подумал, что пап

ка мамку хочет изнасиловать, и стал заступаться.

Москва, я не люблю тебя

209

Оленя сдали ментам, а сами посмеялись». Как то так

она и скажет.