SergeiMinaev-MoscowLoveNot

— С какой стати я должен возвращать на базу «ка

рету», вы знаете, какая смертность в это время го

да? — пуще прежнего взвился доктор. Кажется, он

даже подпрыгнул на месте.

— Да с такой стати, что в этой гребаной «скорой»

находится чемодан с миллионом долларов!!! — Я за

орал так, что, кажется даже тюлевые занавески смор

щились. — Который твои люди в белых халатах дер

нули у торчка, склеившего ласты. Я все представляю!

Это ты не представляешь, что люди, которые после

меня к тебе приедут за этим чемоданом, не страда

ют инфарктами и инсультами, зато тебе они в момент

обеспечат одновременно и тяжелые травмы и мно

жественные ожоги и оскольчатые переломы. Я ясно

излагаю?

— Вы мне своими бандитскими разборками не уг

рожайте! — Врач наконец вскакивает. — Я клятву

Гиппократа давал!

— Ты слишком серьезно к себе относишься. Гип

пократ умер в четвертом веке до нашей эры.

— Я прошу не ерничать! — доктор вдавил кноп

ку селекторной связи, но в тот момент, когда он уже

разжимал губы, чтобы прокричать про охрану или что

222

Сергей Минаев

там обычно кричат начальники, когда к ним в каби

нет попадают опасные проходимцы, я рванул теле

фон вместе со шнуром и отбросил в сторону.

— Охра... — запоздало выпустил воздух доктор.

— Ебаный Парацельс! — Я не выдерживаю, достаю

«Глок» и сую ствол ему в рот. — Либо ты сейчас от

зываешь машину на базу, либо твои мозги раскрасят

плакат с человеком в разрезе. Бандитские разборки!

Да ты хоть одного реального бандита видел?

— Ум м м!!! — замычал доктор.

— Ум м м? А если видел, хули ты тут изгаляешь

ся? Ты думаешь, я меньший интеллигент, чем ты? Я

не знаю, что с врачами можно общаться только как

с воспитанными людьми, то есть только за бабки? Нет

у меня с собой наличных! — Я чуть сильнее нада

вил на ствол.

— Ум м м! — Доктор замычал, как племенной бык

перед случкой, вытаращил глаза и принялся тыкать

пальцем в стопку бумаг слева от него.

— Что ты мычишь? — Я вытащил ствол у него изо

рта.

— Карта рабочего дня... — Доктор часто дышал, восстанавливая дыхание. — Маршрут машины в этом

журнале.

— Где они сейчас? — Я потянулся к журналу, и в

этот момент в кабинет забежал кто то маленький и

такой же круглый, как Фальх.

— Эдгар Карлович, Эдгар Карлович! — запричитал

вбежавший. — ЧП! У вахты нападение на карету

«скорой помощи»! Водитель на проходную пошел...

— Борт какой?! — одновременно взревели мы оба.

Москва, я не люблю тебя

223

— Не... не видел...

— Ну молодец, Фальх! — цежу я сквозь зубы. —

Считай, ты сегодня смертность в городе еще как ми

нимум на одного увеличил. На себя.

Убираю ствол, отталкиваю кругленького, скаты

ваюсь по лестнице на первый этаж, выбегаю во двор.

У проходной уже куча людей, двое в белых халатах

лежат на траве, вокруг них суетятся коллеги. Ввин

чиваюсь в толпу, задираю вверх руку со стволом, как

с олимпийским факелом, и ору:

— ФСБ России! Свидетели ко мне!

Толпа выталкивает двух человек. Одного, с крас

ным лицом, в синей спецовке с нашивками «Охрана», и второго, без свойств. Из их сбивчивых речей улав

ливаю «двое или трое», «типа девятка», «я только до

кументы отметить вылез», «газовый», «бита», «я не

видел, я журнал заполнял».

— Суки, суки, суки, суки, суки! — сквозь сжатые

зубы шиплю я, стараясь нащупать свободной рукой

зайчика, и продираюсь сквозь толпу, чтобы посмот

реть бортовой номер машины, и прошу его, или их.

Тихо так, про себя: «Ну, пожалуйста. Ну пускай это

будет чья то другая история! Наркоманы напали или

просто гопники. Давайте, вы не станете совсем уж так

со мной поступать! Пускай это будет не тот номер...»

БРАТУШКИ

Тверская улица. Десять утра.

— Одиннадцать, — осклабился Ромуля.

— Чё одиннадцать? — непонимающе обернулся

Гешка.

— Бортовой номер у «неотложки» был 4421. —

Ромуля начертил номер в воздухе. — Если все циф

ры сложить, получится «одиннадцать». Мое счастли

вое число. Я всегда так делаю.

— А, — Гешка закусил сигарету и понимающе за

тряс головой, — в натуре, хорошо, сразу с битой вы

шли. Тот, который с кейсом из «скорой» вылезал, по

ходу, дернуть бы успел, если бы не бита.

— Ты второго в глаза баллоном тоже качественно

отоварил. — Ромуля уважительно поднял вверх

большой палец. — В общем, подфартило нам, конеч

но, мужики.

— Подфартило нам, что фраера этого, сутера еба

ного, Кирюшу, быстро нашли и раскололи, — захри

пел с заднего сиденья Борян, обхвативший кейс так

сильно, что тот казался его частью. Как автоматы или

Москва, я не люблю тебя

225

гранаты кажутся продолжением рук гранитных вои

нов на памятниках.

— Кирюшу, по ходу, до нас кто то сильно по

мял. — Ромуля убавил звук магнитолы. — Вишь, как

он сразу потек, когда ты сказал, что руку ему в тис

ки зажмешь и отпилишь.

— И отпилил бы! — Борян потянулся было за си

гаретой, но оторвав руку от кейса, немедленно вер

нул на место. — Нечего крысить чужое. Еще подфар

тило, что телка эта из приемного покоя номер «ско

рой» сдала. Но тут ты, Гешка, конечно, красава.

Такого артиста дал: «Братик у меня помер». Запла

кал еще так натурально. Ты в школе в театре не иг

рал, случаем?

— Неважно! — Гешка сдвинул кепку на глаза. —

А телка эта, из приемного покоя, прикольная.