Серьги с алмазными бантами

– Мне жаль вас обеих, ты ведь так прикипела душой к своей русской подруге.

– Да, мне с ней хорошо, – подтвердила Доротея и тут же напомнила: – Но вы не ответили на мою просьбу.

– Я уже думал об этом. – Талейран говорил, будто уступая давлению. – У меня есть кое-что на де Вилардена, но ты понимаешь…

– Что у вас есть? – сразу же вцепилась в него Доротея.

– Барон лишь прикидывается бедняком, на самом деле он ещё при покойном Людовике XVI немало зарабатывал на борделях. Он их держал в паре с известной в Париже процентщицей Франсуазой Триоле.

– Она сможет это подтвердить? – спросила Доротея и тут же ответила себе сама: – Нет, она не станет этого делать. Зачем рисковать? Наверняка у неё по бумагам всё записано на совершенно других людей.

– Ну, в документах на бордели и ломбарды имени барона, скорее всего, нет, в этом ты права, – подтвердил Талейран, – но ведь ты, как всегда, не дослушала. У меня есть несколько записок де Вилардена. Во времена Террора я выкупил их в Комитете национального спасения. Сама понимаешь, что там лишь Робеспьер рвал душу за идею, а остальные умели только считать. Так что доносы мог купить любой желающий. Я выкупил доносы на всех родственников, входивших в большой клан де Сент-Этьенов. Как я и предполагал, они написаны одной рукой.

– Об этом давно ходили слухи, – напомнила Доротея. – Но какой толк от доносов, они всё равно не подписаны. Или на ваших имеется подпись?

Девчонка соображала мгновенно, схватывая суть, это обнадёживало. Неужто в Вене у министра иностранных дел Франции всё же появится толковая помощница? Талейран улыбнулся и подсказал:

– Подписи на доносах, конечно же, нет, но зато этот почерк невозможно спутать с другими. Погляди-ка сама…

Талейран выложил поверх карты поместья с десяток коротких записок. Кое-где бумага казалась совсем ветхой, а кое-где даже и не пожелтела. Везде мелькали имена многочисленной родни маркиза де Сент-Этьена. Сразу бросалась в глаза особенность почерка: в заглавных буквах вместо крючков были виртуозно нарисованы чёткие спирали.

– Ну и что?.. – протянула Доротея.

– А то, что его величество отлично знает этот почерк, нужно показать ему записки – и изгнание де Вилардену обеспечено. Пойми, нет таких законов, чтобы убийца мог наследовать своей жертве.

– Вы покажете эти записки королю, и Элен оставят наконец в покое?

Ну, вот птичка и угодила в силки, начиналась самое интересное:

– Не так быстро, – строго сказал Талейран. – Ты меня не поняла! Я не стану рисковать своим положением из-за благополучия твоей русской подруги, мне слишком дорого далась моя карьера. Я устрою твоей Элен аудиенцию у короля, всё остальное в свою защиту она должна сказать сама. Это справедливо!

– Но она моя подруга!

– Именно поэтому я и устрою ей аудиенцию, иначе палец о палец не ударил бы.

Доротея сразу засовестилась и принялась подлизываться:

– Простите, дядя, я так неблагодарна. Поверьте, я очень ценю вашу помощь и понимаю, что вы делаете это только ради меня…

Доротея сгребла листочки со стола.

– Я сейчас же напишу Элен и, когда та приедет в Париж, отдам ей это, – тараторила она. – Маркиза упадёт перед государем на колени и всё объяснит. Де Виларден из-за денег уничтожил собственную семью…

Талейран забрал из рук племянницы записки, и Доротея осеклась.

– Что вы делаете? – вырвалось у нее.

– Возвращаю свою собственность. Это в своё время стоило мне больших денег. Бонапарт озолотил маркизу де Сент-Этьен, и будет справедливо, если она теперь сама купит себе благополучие.

– Купит?! Но Элен – моя лучшая подруга! Как я после этого буду выглядеть?

– А при чём тут ты? Я говорю о сделке между двумя соседями. Ты же прекрасно знаешь, что в Валансе есть спорный участок. – Талейран ткнул пальцем в точку почти на краю огромного плана поместья. – Мы не могли договориться по нему с соседями почти пятьдесят лет, а теперь хозяйкой замка стала твоя русская подруга. Так что я предлагаю сделку: маркиза де Сент-Этьен продаёт мне участок за один франк, а взамен получает эти записочки. Я думаю, что такой расклад – верх справедливости.

По лицу Доротеи стало заметно, что она так не думает. Брезгливо скривившись, она провозгласила:

– Элен подарила бы вам участок, если бы я только намекнула об этом.

– А мне подарков не нужно, – парировал Талейран, – всё имеет свою цену. Так что пиши своей подруге письмо, пусть собирается и едет в Париж, пока не потеряла всё своё состояние.

Доротея развернулась и пошла к выходу. Прямая, как кол, спина должна была продемонстрировать дяде всю степень её возмущения. Игра обещала стать необычайно забавной. Талейран усмехнулся и мысленно подсказал: «Приложи к красоте ум, вот тогда и посмотрим, чего ты стоишь».

Глава двадцать первая Схватка негодяев

К красивому дому на улице Савой, двадцать лет назад принадлежавшему большой и богатой графской семье, подъехал элегантный экипаж, запряжённый серой в яблоках парой. Одетый с иголочки уже немолодой мужчина вошёл в вестибюль и сообщил лакею:

– Передайте своей хозяйке, что её ждет барон де Виларден и у него очень мало времени.