Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 2

И, отринутые всеми овцами доброго стада, бедные ягнятки эти приютились к одной овце одинакового с ними цвета, одиноко и сиротливо стоявшей вне доброго стада. Овца эта испускала жалобные стенания, и место, на котором она стояла, было холодное, мрачное, и воздух того места был такой тяжкий, что в нем дышалось с большим трудом и нуждой великой. И как только увидала я эту овцу, тотчас она изменила вид свой, и в ней я узнала матушку свою, а в двух маленьких ягнятках показаны мне были два рожденных ею близнеца, которые не успели принять Святое Крещение. И — дивное дело! — как только я опознала в них мать свою и ее детей, вся моя к ним чувствительность и все о них сомнения превратились в холодность, а на место их явилось одно только желание уйти как можно скорее из этого печального и мрачного места.

И повел меня за собою незримый голос по таким трудным и смрадным дорогам, что я едва в состоянии была идти; но тот же голос мне сказал:

— Потрудись и ты: Я страдаю более тебя; а затем Я покажу тебе дела еще более дивные.

И поведена я была каким-то длинным проходом и, услыхав жалобные и громкие стенания, спросила:

— Откуда исходят эти стоны?

И мне было сказано:

— Это страждущие во аде души грешников.

Я сказала:

— Господи! покажи мне это место вечных страданий!

И голос мне ответил:

— Я тебе покажу многое.

И была я подведена к краю огромной пропасти, и тот же незримый мой спутник мне сказал:

— Ты увидишь здесь страшные мучения.

И увидела я в пропасти той народ, кипящий как бы в негашеной извести, и, увидевши, ужаснулась, и напал на меня страх, как бы и мне не упасть в эту пропасть... Из пропасти этой кто-то как бы железными щипцами извлек одну грешную душу, и мне было повелено следовать за нею. Я спросила:

— Куда она идет?

И мне было отвечено:

— Душа эта идет отыскивать свое место.

И увидела я мертвое, обезображенное тело, которое при земной жизни принадлежало этой душе. И когда эта душа приблизилась к тому безобразному и мертвому, что было некогда ее телом, то возопила та душа:

— Господи! неужели мне надо войти в этот отвратительный труп?

И начала она плакать и сетовать и стенать жалобно.

Образ души этой был образ человеческий, но только он был много меньше по величине своей, и душа эта вид имела непривлекательный. Так боялась, так трепетала эта душа от отвращения при виде своего земного тела, что только могла вопиять об одном ко Господу:

— Господи! лучше умножь во сто крат мои мучения, которые я терплю во аде, но не посылай меня в это тело отвратительное!

И просила я, чтобы мне был объяснен смысл этого видения.

— Это — образ будущего воскресения грешников, — поведал мне незримый голос. — Ты видишь из него, что для грешной души самым тяжелым мучением будет войти в прежнее свое тело, которое уже станет тогда вечным, и в нем душа будет испытывать сугубые мучения, так как ее плоть, ставшая вечной, будет служить возгнещением вечному огню... Обо всем, что ты здесь видишь и что узнала, ты должна рассказать на земле.

— Господи! — сказала я, — но кто же мне, простой крестьянке да еще такой, которую считают дурочкой, поверит, что мне были такие откровения?

— Поверят те, кто помнит слово Божие, а остальные пусть смеются над тобой: те поверят после.

Тут душа, за которой я следовала, бросилась в кипящую смолу.

И сказала я:

— Пойдем отсюда!

Голос мне отвечал:

— Потерпи: близость Моя утешает здесь находящихся!

Потом я была проведена в иное место страданий. И там раздавались стоны и жалобные вопли грешников.

— Господи! — сказала я, — как Ты, Всеблагий, не имеешь к ним сострадания?

И голос мне говорил:

— Я жалею о міре и потому показываю тебе все, что ожидает грешников по смерти. Я дал им Мое слово, но они забыли его — напомни им угрозу Мою: расскажи, что видела, что показано было тебе из жалости к міру. Я Сам за них страдал более, нежели они. Я даровал им даром рай, а они купили себе ад... Но ты просила показать тебе еще адские муки — так вооружись мужеством: ты их увидишь!

И была я подведена как бы к какому-то дому и была поставлена против его двери, и в дверь эту кто-то ударил точно железным запором, и тотчас эта дверь отворилась... И увидела я «некоего», сидящего в огне, и страшное пламя исходило из уст его... Я была потрясена таким ужасом от невообразимо страшного вида его, что в трепете возопила:

— Теперь я вижу, что я уже умерла!

Но голос мне сказал:

— Слушай теперь, что тебе будут говорить!

И страшный «некий», в огне сидящий и из себя извергающий пламя, сказал мне:

— Душа! чему дивишься? Если ты в продолжение твоей жизни жила, чтобы угождать диаволу и его аггелам, то ты уже больше не Божия, а моя!

Тогда в ужасе я вскричала:

— Так, стало быть, тот, кто меня привел сюда, меня оставил?

Но тот же голос, за которым я шла все время, ответил мне:

— Нет, не оставил Я тебя и не оставлю здесь; но слушай со вниманием слова, которые Я говорю, ибо ты должна все, что услышишь и слышала, рассказать на земле, ничего не прибавив и не убавив из слышанного и виденного.

И, обратясь к «ужасному», голос сказал: