Читаем Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 2 полностью

Многоуважаемый, дорогой батюшка, отец Флавиан! При сем прилагаю труд мой малый — записки о родимом, дорогом Старце. Писала их с любовью. Хотя в этих записках обличается прежняя жизнь моя, но я радуюсь этому, ибо это еще более будет служить в похвалу дорогого отца. Одним словом, отдаю их на Вашу волю святую; прочтите и решите, годятся ли они. Думаю, что родимому нравится мой труд, ибо во время составления этих записок я два раза во сне видела дорогого отца, да такого доброго и ласкового... Скоро думаю возвратиться в келью, хотя здесь хорошо на даче; но монастырская жизнь как-то более мне по духу. Здоровье мое — слава Богу. 2-го числа кончу воды. Прошу вас, дорогой батюшка, не забывайте молиться о делах моих, которые скоро должны решиться окончательно. На могилке родимого поминайте о сем. Плохо будет, ежели окончатся не в мою пользу.

Несколько раз думала написать Вам, многоуважаемый батюшка, не находите ли Вы нужным пригласить на освящение больницы и храма Тиньковых74, Афанасия Николаевича и супругу его, Наталью Андреевну: они искренно любили покойного Старца; я и теперь часто имею с ними переписку; они до сих пор глубоко чтут память родимого и много скорбят о том, что не стало уже в Оптиной отца Илариона.

Вероятно, они с любовью приехали бы на сие торжество. Простите, что как будто учу Вас, кого приглашать, но я очень люблю Тиньковых за их любовь к родному, потому и желалось их утешить.

Помолитесь о мне грешной; если что не так составлено в записках, то покройте это любовью и Вашим снисхождением.

Июнь 1876 год Илариона Лихарева

Я нашел записки монахини Иларионы и с любовью к светлой ее памяти и памяти вдохновившего ее Старца делюсь ими с моим дорогим читателем.

В записках этих он найдет ключ к разумению великой тайны влияния истинно монашеского духа на многоскорбное, но верующее человеческое сердце; он поймет, для чего и кому нужны наши православные монастыри; поймет он и то, для чего и кому важно и нужно их уничтожение...

<p><strong>ЗАПИСКИ МОНАХИНИ ИЛАРИОНЫ ЛИХАРЕВОЙ</strong></p><p><strong>I.</strong></p>

Три года душа моя стремится к исполнению того, к чему только теперь решаюсь приступить. Возобновить в памяти моей и записать незабвенные дни и годы, прожитые мною близ дорогого старца, отца Илариона.

Немного их было, увы! По воле Божией, скоро я лишилась отца и благодетеля души моей... Робею, приступая к такому трудному делу — изъяснить на бумаге то, что почти необъяснимо: как, бывши низринута в пропасти греховные, погибала душа, погибало тело; чувствовала и скорбела о своей гибели, но сил не было выпутаться самой из сети мирской жизни. Господь, Который видит сердце человека и его произволение, видел и мое стремление к освобождению и послал мне спасителя, отца и покровителя.

Чтобы понятнее было то, что я хочу выразить в своих записках, начну краткую, насколько возможно, биографию свою. Если, вероятно, придется краснеть мне при воспоминании о прежней моей безобразной жизни, зато я найду утешение в том, что, обличая свою греховность, тем более выясняю силу благодати, данную моему Старцу.

Родилась я в городе Т. от родителей благородных и довольно знатного рода. Хотя отец мой не имел огромного состояния, но жил в полном достатке, содержал большое семейство — нас было семеро — и дал даже более чем приличное воспитание; не щадили ничего, чтобы дать нам и хорошее образование.

Я была в семействе вторая. Насколько помню сама, — а то после и моя мать говорила, — с ребячества я была красива собою и в детстве красотою обращала на себя внимание многих. Воспитание дано было нам строгое. Отец был характера сурового; боялись мы ужасно.

Семейство наше пользовалось уважением, и все находили, что мы получили хорошее нравственное воспитание.

Я рано стала сознавать свою красоту, и с годами во мне начало развиваться кокетство. Мне нравилось, что замечают мою наружность. Еще с двенадцати лет, помню, я уже замечала, кому нравлюсь, и это меня весьма утешало. Чувство это было, конечно, глубоко во мне скрыто: отец, как я уже говорила, был весьма строг; да и по годам мало было случаев развиться этой страсти нравиться.

Наконец минул мне шестнадцатый год. Уроки еще продолжались, но старшую мою сестру и меня уже стали изредка вывозить на вечера.

Сестра моя была не хороша собою, и это еще более выказывало мое превосходство. На погибель ли мою так делалось, но я подчас сама удивлялась, что стоило мне только куда показаться, как меня уже окружала толпа поклонников, и я, несмотря на свои юные годы, более чем искусно умела завлекать их и смеяться над ними.

При таких данных мне недолго было найти себе подходящую партию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Откровенные рассказы странника духовному своему отцу
Откровенные рассказы странника духовному своему отцу

Выходящие новым изданием "Откровенные рассказы странника духовному отцу" достаточно известны в России. Первые четыре рассказа были написаны русским автором во второй половине прошлого века и распространялись и в рукописном виде и печатаю. Они были обнаружены и переписаны на Афоне настоятелем Черемисского монастыря Казанской епархии игуменом Паисием. Рассказ в книге ведется от лица странника, каких немало бродило по дорогам и весям Святой Руси. Они переходили из монастыря в монастырь, от Преподобного Сергия шли в Саров и на Валаам, в Оптину и к Киево-Печерским угодникам,заходили к Воронежским святителям Тихону и Митрофану, добирались даже до Иркутска, чтобы поклониться святителю Николаю, доходили и до Афона, и до Святой Земли. Не имея здесь "пребывающего града", они искали грядущего, основателем и художником которого являлся Бог (Евр.11, 10). Таинственность темы, живость и простота рассказа странника захватывают читателя. Не случайно эта книга получила большую популярность. 

Сбоорник

Православие / Религия, религиозная литература
Символика Православного Храма
Символика Православного Храма

Предлагаемая благосклонному читателю книга является опытом предварительного начертания по существу новой богословской науки, которую можно обозначить как Православная теория образа, эта наука рождается на стыке догматического богословия и литургики. До сих пор некоторые (далеко не все!) церковные предметы и символы, облачения духовенства вкратце истолковывались у нас в различных учебных пособиях по литургике, что вполне уместно и естественно. Однако в этих толкованиях отсутствовало объяснение многих "второстепенных" предметов и главное не было достаточного теоретического обоснования необходимости вещественных образов и символов в церковной жизни, никак не выявлялась духовно-таинственная природа образа в самом широком смысле этого слова. А потому оказывалось не вполне ясным, являются ли образы и символы Церкви существенно необходимой стороной Православной веры, или это нечто "условное", чисто человеческое, "иллюстративное", нечто такое, без чего вполне можно и обойтись... Последнее дало возможность современному "православному" экуменизму и модернизму утверждать, что весь образно-символический строй (то есть, по существу, вся литургическая жизнь Церкви) не является принципиальным и фундаментальным основанием Православия.

Протоиерей Лев Лебедев

Православие