Сергий Радонежский

Таким миссионером был друг и собеседник Сергия Стефан Пермский. Пройдя в ростовском монастыре долгий путь монашеского послушания, он в 1370-е годы отправился проповедовать христианство языческому народу — зырянам. Неимоверные трудности и лишения Стефан претерпел с твердостью, не убоялся смерти, когда шаманы решили убить пришельца. Но свою миссию он исполнил: большинство зырян приняли православие… В конце восьмидесятых годов XIV века была образована Пермская епархия, а Стефан поставлен в епископы Пермские. В своей епархии преподобный Стефан основал четыре монастыря и учредил училище для приготовления священников из зырян.

Среди учеников Сергия тоже были т&кие выдающиеся подвижники, как Стефан Пермский. Часто их несгибаемая воля и выносливость отражались в прозвищах. Недаром Афанасия, инока Святотроицкой обители, прозвали Железный Посох. Сколько сотен или тысяч верст исходил отшельник Афанасий в поисках своего заветного места. И только через несколько лет в Новгородском крае на реке Шексне он заложил Воскресенский монастырь и поставил церковь в честь Святой Троицы.

«Чувство нравственной бодрости, духовной крепости, которое преподобный Сергий вдохнул в русское общество, еще живее и полнее воспринималось русским монашеством», — писал историк Василий Ключевский. Летописи и другие свидетельства оставили немало рассказов о силе духа и самоотверженности русских монахов, об их поразительных судьбах и подвигах.

Павел Обнорский, или Комельский, был одним из первых учеников Сергия. Долгие годы он проходил послушание в Святотроицкой обители, работал на кухне и в трапезной, был келейником игумена. Потом попросил у старца благословения на уединенное житье в окрестных лесах. Пятнадцать лет прожил пустынник в маленькой келье, один, в безлюдном месте.

Но его все чаще стали навещать братия, да и окрестные жители порой набредали на его избушку. Тогда он удалился в пустынь, по тем временам совсем недосягаемую. Долго бродил Павел по безлюдным местам, наконец остановился в Комельском лесу на реке Грязовице в вологодских краях. Здесь он прожил в дупле старой липы три года, никому не ведомый.

Потом он отыскал другое место на реке Нурме и поставил там крохотную келью, ненамного просторнее дупла липы. Сергий Нуромский, тоже ученик преподобного Сергия Радонежского, однажды пришел навестить друга и был поражен увиденным. Множество лесных птах без боязни вились над головой Павла, сидели на его плечах и ладонях, склевывая зерна. Рядом терпеливо ждал подачки медведь. Возле кельи отшельника бегали лисицы и зайцы. Это походило на жизнь первого невинного человека до грехопадения.

Но вскоре, прослышав о беспримерном подвижническом житие Павла, стали приходить к нему иноки и просили позволить поселиться рядом. Отшельник сначала не соглашался, считая, что он недостоин быть наставником. Но братия напомнили ему о заветах учителя, великого старца, который никогда не отказывал нуждающимся в духовном руководстве. Так появилась в этом диком краю пустынь, а позднее и монастырь во имя Святой Троицы. Прожил преподобный Павел сто двенадцать лет и к концу жизни достиг такого высокого духовного совершенства, что удостоился дара пророчества и провидения.

6 января 1429 года после литургии братия заметили, что их любимый старец чем-то опечален. Они приступили к нему с вопросами, и Павел рассказал им, что татары только что напали на Кострому, разорили и сожгли город, а жителей увели в плен или побили. Братия были поражены словами прозорливца. Вскоре сказанное подтвердилось: в монастырь пришла весть, что именно в этот день татары опустошили Кострому.

Эти суровые, но прекрасные северные земли чем-то привлекали учеников Сергия и других подвижников, искавших уединения. Всего в двадцати верстах от Обнорского монастыря преподобного Павла еще раньше выросла обитель в честь Воскресения Христова, основанная отшельником Сильвестром, пришедшим сюда из Радонежа. Уже упомянутый Сергий Нуромский, по происхождению грек, пришел к Сергию Радонежскому с Афона. После долгого послушания в Святотроицкой обители получил у преподобного благословение на пустынное житие и основал свой монастырь во имя всемилостивого Спаса в том же Комельском лесу, в трех-четырех верстах от обители своего духовного друга, Павла Обнорского.

Позднее историки назовут этот бурный рост монастырей в глухих северных дебрях «монастырской колонизацией». Вслед за монахами в Заволжье и Белозерский край тянулись и крестьяне. Но думали ли скромные радонежские иноки, Павел, Сергий, Сильвестр, и другие отшельники о себе как о первопроходцах, покорителях и тем более колонизаторах? Конечно нет. Они всего лишь искали безлюдные места, где могли вдали от мирской суеты служить Богу и спасать свои души.

Эти подвижники-монахи пошли сергиевским путем. Павел Обнорский по смирению даже отказался от священнического сана, поставил игуменом основанной им обители ученика, а сам жил в стороне, приходя к братиям только на церковные службы.