Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Но Исак просыпается, ему некогда – он торопится на церемонию вручения премии. Ради этого он ломает уже сложившуюся Структуру – отправляется самостоятельно, на машине, в Лунд, без экономки, с запасом времени. Структура изменена – происходит смена ролей, и Исак за рулем старинного авто уже не тот циник, брюзга и мрачный старик. Исак-уже-Другой – он сентиментальничает со своей невесткой, которая его ненавидит, размышляет по поводу своей молодости.

И постепенно зримое пространство фильма с его фотографической точностью переходит в незримое пространство воспоминаний. Время, время прошлого, начинает соперничать с настоящим, да и с будущим тоже. Старый автомобиль Исака Борга прямо у нас на глазах заезжает не на стоянку, четко обозначенную в пространстве, а на Земляничную поляну, на территорию мистического характера. Здесь невольно возникают ассоциации с фильмом Андрея Тарковского, во многом последователя Бергмана, «Солярис», где роль пресловутой Земляничной поляны у русского режиссера будет играть планета, плавающая в космосе и провоцирующая людей с помощью особых космических лучей на мучительные воспоминания.

Оказавшись на Земляничной поляне, Исак Борг начинает испытывать на себе не подвластную его воли власть болезненных воспоминаний, которые пришли к нему из его ранней юности. И вновь у нас возникают ясные ассоциативные связи с фильмом Феллини «8 1/2». Гвидо, также, как и Борг, общается со своим болезненным прошлым, со своими грехами, стоит только ему случайно вступить не на ту территорию. Иллюзионист считывает его мысли и произносит слова из детства Гвидо, и сразу сцены детства становятся физически осязаемы.

Борг показывает невестке (являющей собой как бы отражение самого Борга, каким он был в ее годы, – сдержанной, замкнутой, несчастной, холодной… и великолепно сыгранной Ингрид Тулин, непосредственно для которой Бергман и писал эту роль) усадьбу, где он, будучи мальчишкой, подростком, юношей, ежегодно проводил лето, где был счастлив, впервые влюблялся, переживал первые болезненные, но еще не разбивающие сердце утраты. Он почти физически прикасается к возлюбленной кузине Саре, ощущает вкус ее губ и сладкий аромат свежесорванной земляники. Только почти – и это чуть печально, но оттого еще прекраснее.

Следующий эпизод-сон – вновь кошмар. Герою снится, что он, как бы приехав к месту своего назначения, попадает на экзамен в мрачную, напряженно-враждебно молчащую аудиторию. Экзамен принимает у него, умирающего от страха и унижения старика, плешивый господин средних лет, очевидный бюрократ, из тех, что населяют «Процесс» Франца Кафки. Борг не может ответить не на один из его элементарных, оскорбительных и бессмысленных вопросов, получая даже не «неуд», а нечто вроде записи в трудовой о профессиональной непригодности. Затем вместе с экзаменатором, а лучше сказать экзекутором, старик оказывается «на практическом занятии» – в ночном лесу, где этот модернистский Вергилий извлекает из его памяти и въявь прокручивает, как ролик, самое тяжкое, самое оскорбительное воспоминание – измену давно умершей жены с каким-то самодовольным толстяком. Больше того, по окончании почти животной любовной схватки пара еще и высказывается об обманутом Борге в уничижительным смысле.

Перемежают описанные сны сцены из реальности, в которых герой предстает мудрым, добросердечным и безусловно уважаемым окружающими человеком. Впрочем, все это – теперь, сегодня, ну, может быть, вчера, когда к нему пришла мудрость, когда он нашел в себе силы выйти за пределы самого себя, такого, которому изменяла жена, такого, за которого почему-то же не пошла его первая любовь. За то ему сегодняшнему и посылает судьба и земляничную поляну, и встречи с порядочными людьми, прежде всего, с компанией молодежи, возглавляемой милой жизнелюбивой девушкой, тоже Сарой, до боли похожей на ту, что была первой любовью профессора Борга там, в приморской усадьбе детства, что неподалеку от земляничной поляны. Обеих играет юная, прелестная и удивительно талантливая Биби Андерссон, которой в дальнейшем предстоит воплотить на экране многие лучшие женские образы в фильмах Бергмана.