Серия 2. Книга 1: Да, я Гарри Поттер, снова (СИ)

Этот год закончился как-то вяло. Ничего нового больше не происходило до самого лета, а вот летом случился побег из Азкабана. Всё-таки население дементоров я сократил до критической отметки, и сидящие внутри маги смогли, наконец, оклематься от ужасного воздействия и при очередном обходе — напали на авроров, убив нескольких из них и завладев чужими палочками. После этого в Азкабане произошло побоище, а бывшие зеки выбивали решётки на камерах своих подельников, освобождая их. В свою очередь завладев очередными палочками с трупов охранников, те продолжали битву.

Сразу быстро и просто сбежать не удалось, и подоспевшее подкрепление вступило в битву, но что может двадцатка магов против озверевшей толпы из нескольких сотен заключённых, которые к тому времени скопились возле выхода из тюрьмы? Ведь дементоров, как и раньше сдерживавших заключённых, после моих экзерсисов почти не осталось, ну а последних — сожгли Адским пламенем сами заключённые.

Вконец озверевшие Авроры, которым стало некуда деваться с острова, стали лупить чем-то совсем уж мощным, не пытаясь больше усмирить заключённых и загнать их обратно в камеры. Вместо этого они решили завалить их внутри замка прямо вместе с ним. На стороне авроров была относительная свежесть и подходящие им волшебные палочки.

Со стороны заключённых было лишь количество. Измождённые до состояния последнего издыхания, голодные, больные физически и психически маги, у которых палочки были лишь у каждого четвёртого, и то не подходящие им по магии, всё равно так запросто умирать не хотели, а деваться им было оттуда некуда. Лишь в холодное море. Маги лупили самыми заковыристыми проклятиями, и в ход шло всё, ведь терять им было нечего. Среди заключённых было довольно много потомственных чистокровных с забитыми библиотеками и кучей изощрённых проклятий.

Уставшие, истощённые маги передавали палочки другим, когда у них заканчивалась мана, и продолжали накапливать её для следующего подхода. Все, кому не досталось палочки — хватали прутья решёток и с ними бежали на оставшихся авроров.

Всю эту картину я восстановил по крупицам и из допроса призраков мёртвых заключённых, и из слов моего адвоката, которому это рассказал по дружбе единственный выживший аврор, который был парализован в самом начале, и видел всё неспособный даже моргнуть. А узнал я об этом первым от Сириуса, который сообщил, что пока он спал, его больная на голову сестричка пыталась прорваться в фамильный особняк.

Ну, там без шансов. Этой оборванке ничего не светит, она даже Фиделиус не смогла пройти. Естественно, вначале она пыталась звать Кричера, потом пыталась найти дом под номером 12, ведь она знала, что особняк там быть обязан, а когда и это не вышло, начала лупить всем, чем попало в прореху между десятым и четырнадцатым домами, где по идее должен был находиться дом номер 12, с однозначным результатом. Все её заклинания банально поглощались защитой.

Авроры сейчас сбивались с ног и пытались переловить остатки заключённых, которые смогли угнать лодку и отплыть на расстояние, достаточное, чтобы антиаппарационные щиты Азкабана перестали действовать. Да их там и осталось не больше четырёх десятков. В основном, выжили самые сильные, ну и те, кто успел к ним примазаться. Все остальные погибли под завалами, либо под огнём авроров.

— Н-да, непростая ситуация, конечно, — заявил я Сириусу.

— Да уж. Теперь непонятно, куда все бандиты подевались. Мелкую-то шушеру и жуликов… часть перебили, часть переловили, а вот всех чистокровных… они теперь засели у кого-то в мэноре, и хер их вытащишь, — Сириус прохаживался из стороны в сторону.

— Ну, наверное, тут уж будет трудно кого-то найти.

— Эх… Грядёт очередная война… и что мы будем делать? — остановился Сириус, глядя на меня.

— Ничего… а почему мы должны что-то делать?

— Но как же… — удивился он.

— Я не понял, ты не навоевался ещё? Уже один раз повоевал так, что тебя законопатили на 12 лет. Тебе мало?

— Н-да уж. Это точно. Меня Дамблдор выловил… — вдруг сменил тему разговора он.

— Н-да-а-а-а-а-а? Как это он умудрился?

— Да в Косом переулке я был, а он откуда-то взялся.

— О как. Ко мне он уже много раз подкатывал, но я его послал, и чего же хотел бородатый шмель?

— Шмель? Хе-хе, почему шмель?

— Летает вокруг и зудит потому что. Так чего ему понадобилось?

— Начал мне втирать про то, что Воландеморт скоро возродится, и всё такое. Ещё сказал, что ты это не Гарри Поттер, а Том Риддл и есть, что, мол, у тебя во лбу под шрамом был крестраж, и теперь — ты изменился. В один день. Он говорит, что ходил к Петунье, и ты изменился.

— О как… ну начнём с вот этого.

В моих руках мгновенно появилась палочка, а Сириус вдруг отшатнулся и упал на стул. Я приподнял брови в удивлении.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь магией, что я являюсь Гарри Джеймсом Поттером, наречённым так моими родителями Джеймсом Карлусом Поттером и Лили Поттер, в девичестве Эванс. Я никогда не носил других имен и в особенности Томас Марволло Риддл, известный под псевдонимом Волдеморт. Люмос… Нокс.