Серия «Гиперборейская чума» [3 книги]

В результате уже через час тихая наша квартира стала напоминать жилище простой российской семьи накануне незапланированного визита президента. Коломийцевы спецы облазали все углы в поисках жучков, проверили обе телефонные линии, показную и секретную, установили на парадной скрытый металлоискатель, а на окнах — телекамеры специальной противоснайперской системы наблюдения. Сразу же были засечены двое наблюдателей с биноклями: на чердаке дома напротив и в киоске, торгующем сигаретами; на фонаре таращила свой синий глазок маленькая телекамера. Контору, похоже, кто-то решил обложить всерьез. Машину нашу, стоявшую у подъезда, минеры быстро ощупали и осмотрели, после чего отогнали в сервис. Теперь мы могли пользоваться только машинами из гаража "Тимура". Крису было категорически запрещено выбираться на крышу. Не слушая наших возражений, старую дверь подкрепили второй, внутренней — разумеется, бронированной. Кроме этого, никто из нас не должен был покидать помещение иначе как в сопровождении двоих вооруженных охранников. Надо им размяться, мрачно сказал Коломиец, мясо вон какое накачали, а мозги отдыхают…

Активность возымела действие: первой исчезла девка с коляской, потом посты наблюдения с биноклями. Последним смылся "пропойца", к тому времени многократно сфотографированный. Телекамеру, привинченную к фонарю, решили пока не трогать: пусть позабавятся люди, жалко, что ли. Тем более что идущий от нее кабель — тонкий и прозрачный — глазастая Катька Кулюганова проследила до самого его пропадания все в том же сигаретном киоске. Пост тети Фиры был от этого киоска метрах в сорока, и именно там она стала покупать свои любимые "More" с ментолом.

Короче, началась правильная война разведок.

Честно сказать, поначалу мы уверены были, что все эти неприятности происходят из-за "Лаокоона". И ждали, что вот-вот заявится некто, желающий нас закупить на корню за большие деньги или как-то иначе, но пресечь нашу деятельность в этом направлении. Получилось, однако, иначе.

В тот вечер Крис жаловался на вялость и леность, на боль в голове и отвращение к человечеству — короче, начиналась его обычная депрессия. Начиналась не вполне по расписанию, до полнолуния была еще неделя, но такое случалось и раньше. Все же после полуночи — Хасановна только-только улеглась — он захватил саксофон и пошел на крышу в сопровождении Ираиды и одного из охранников, Паши по прозвищу Бурчало. Буквально через минуту — я еще не успел даже расположиться перед телевизором, чтобы посмотреть что-нибудь развлекательное, — они ссыпались вниз, и Паша тут же метнулся в сортир. На лице Ираиды остались одни глаза — черные и огромные. Крис казался вялым и безучастным, но я знал, что именно так у него проявляется испуг.

Настоящий испуг.

— Я только не понимаю, как они это сделали? — процедил он. — Где они просочились?.. Иван, плесни-ка водки. Морду свело.

Я налил ему полную, немного Ираиде и совсем на донышко, чтобы и запаха не было, проблевавшемуся Паше. Коломиец держал их в большой строгости и поблажек не делал никогда.

— А я-то думаю — с чего это меня корежить начало… — Крис брезгливо посмотрел на свои руки и повернулся к кухонному крану — помыть. — Ну, скоты…

— Что там такое? — спросил я Ираиду.

— Там… там …Я даже не знаю, как описать…

— Я сам, — не оборачиваясь, сказал Крис. — Павел, ты как?

— Нормально, шеф. Я ведь не слабак какой…

— Ничего, брат. От неподготовленного человека трудно ожидать другого. Ты еще молодец, до сортира донес… Ладно, нам тут покрякать надо в узком кругу…

Но с кряком получилось не сразу. В конце концов, выпив и чуть успокоившись, Крис рассказал, что на крыше, как раз на его "астральном посту", кто-то очень тщательно и умело совершил "Entonnoir du sang" — тайное вудуистское действо, заставляющее и в буквальном, и в переносном смысле застывать кровь в жилах. Года два назад мы были невольными свидетелями этого обряда в тамбовских лесах — и даже меня, успевшего все-таки отвыкнуть от афганских картинок, продрало тогда насквозь. Но каким образом эти мерзавцы просочились на крышу незамеченными, как протащили несчастных кошек и почему никто не слышал, как кошки орали, — а они не могли не орать…

— Вот, значит, кто на нас пытается наехать, — раздумчиво сказал Крис. — Как они там себя обозвали: "Шуйца Мороха"? Помнишь, мы еще долго дознаться не могли, что это за тварь такая — Морох… Я, братцы, в самом начале подумал почему-то, что "Кровавый косяк" — их ручек дело. Связи тогда не уловил… а скорее, просто запутался.

— Ниточка у нас теперь есть, — сказал я. — Можно попробовать потянуть…

— И выдернуть чеку, — сказала Ираида.

Я пожал плечами:

— Возможно. Но, думаю, за три секунды мы успеем отрыть себе окопчик.

Крис обежал кухню каким-то отсутствующим взглядом. Он говорил, что иногда, глядя вот так, мимо всего, он ухитряется увидеть что-то под поверхностью вещей. Мне всегда хотелось узнать, что именно он видит.