Серия «Гиперборейская чума» [3 книги]

Но с течением веков могущество и влияние Союза постепенно умалялись, и это не вина его была, а объективная истина. Тайный образ действий, закрепленный семипечатной клятвой непрямого вмешательства, не позволял расширять круг членов Союза — а военных конструкторов становилось все больше и больше. И в Европе, и, тем более, в Новом Свете, практически Союзом не контролируемом.

Им еще удавалось что-то, но чем дальше, тем меньше — и бессистемнее.

Последняя война окончательно выбила стариков из колеи. Давно следовало влить в состав Девяти Неизвестных свежую кровь, однако этому препятствовали традиции: да и трудно спорить с людьми, самый младший из которых родился за два года до Христа.

Потом нас призвал тот, кого мы знали под именем инока Софрония, а русская история под несколькими иными именами, единственный уцелевший из трех зиждителей Пятого Рима, ныне — номинальный глава Ордена. Даже здесь он носил черную рясу и черную скуфейку.

Он протянул руки для благословения. Правую ладонь пересекал тонкий белый шрам. Именно об эту хрупкую длань преломился дамасский клинок нойона Арапши, любимца Бату-хана.

— Служите Господу и миру, — просто сказал он. — Близок наш день.

За годы учения во мне зародилось, а по прошествии лет созрело и укрепилось ощущение, что Орден наш живет и существует по законам затерявшегося в бескрайней степи форпоста. Мы ежедневно чистим ружья и точим клинки, обновляем запасы пороха и солонины, все ждем неприятеля — но когда он появится, откуда, и кто он будет — узнаем только в решающий день. А мы все равно тупо чистим ружья и выполняем полагающиеся артикулы… И по вечерам у котла с кулешом усатые ветераны рассказывают уже поседевшим новобранцам страшные сказки:

И что самое обидное — далекие всадники, время от времени возникающие на горизонте, не обращают на нашу крепость никакого внимания.

3

Джейку нередко приходилось видеть фотографии трупов и, хотя ни одну из них он не мог рассматривать с удовольствием, некоторые были вовсе не так уж плохи.

Джон Гришэм

— По-моему, я обоссался, — честно сказал Вовчик потом, уже в машине. — Немного, но все равно обидно. Мы так не договаривались, Николай Степанович… Ну, думал я, что крутой мужик попадется, покруче, может, и евпаторийских — но не до такой же степени: не с хвостом же… Какой-то парк юрского, мать его, периода…

— У меня вместо тела один синяк остался, — хмуро сказал Тигран. — Вовчик, ты Галке подтвердишь, что махаловка была, а не иное что…

— Галка мне с детства не верит, — вздохнул Вовчик.

— Зато теперь вы можете действительно купить танк, — сказал Николай Степанович, открывая кейс.

— Много? — спросил Тигран, отворачиваясь.

— Много.

— Это плохо…

— Почему же?

— Всегда плохо, когда много денег. Раздор начинается. Боюсь.

— Да брось, Тигр, какой раздор, о чем ты? — Вовчик удивился вполне натурально.

— Ты не видел, — сказал Тигран. — А я видел. Один армянин всего-то за пятнадцать косых родному брату голову отрезал и азербам принес. Потом мы его: но уже потом. Командир, может… — он замолчал.

— Я понимаю, ребята, — сказал Николай Степанович. — Маневры кончились, начинается война. Думайте.

— Не понимаю, какие проблемы? — фыркнул Вовчик. — Ну, будут деньги. Хорошо. Ну, не будет. Хотя они уже есть. Так ведь обходились же…

— В общем, предложение у меня такое, — сказал Николай Степанович. — Сейчас вы идете в ресторан. Надираетесь. Берете ящик шампанского с собой. Снимаете девок. Возвращаетесь шумно и весело. С песнями, с плясками, с бубнами звонкими. Дежурную в номер тащите. Там, наверное, уже паника. Если же нет…

Короче, постарайтесь так сделать, чтобы на люкс приоткрытый она внимание обратила. А потом — скандальте, съезжайте, требуйте чего-нибудь несусветного.

И тут вдруг Вовчик забился, тонко подвывая. Не сразу стало понятно. что он зашелся в хохоте.

— Ты чего? — спросил Тигран.

— Менты… менты над ящером стоят: я как представил… и героин у него в брюхе… о-ой, счас опять уссусь:

— Вылезь, отлей, — посоветовал Тигран.

Вовчик выпал из машины и, скривясь на бок, шагнул к темным кустам. Гусар приподнялся с сиденья и посмотрел ему вслед.

— Что там? — спросил Николай Степанович.

Гусар мотнул головой и снова лег.

— Показалось, — понял Тигран.

— Вам надо расслабиться, — сказал Николай Степанович.

— А вам, командир?

— Боюсь, что нельзя. Тем более, нас не должны сегодня видеть вместе. Хотя все это, конечно, чушь, но гусей дразнить не стоит.

— Таких гусей не то что дразнить, командир — знать о них не хочется. Вам понятно было, о чем он говорил?

— Да. Сравнительно.

— Он кто? Из космоса?

— Нет. Коренной землянин. Кореннее нас. Для него мы пришельцы незванные…

— Гады, — искренне сказал Тигран.

Гусар опять тревожно заворчал.

— Да что там Вовка копается, сколько в нем воды: — Тигран пригнул спинку переднего сиденья, полез наружу. — Вовка!

Николай Степанович вышел тоже, вытянул из-под приборной доски "узи".

Гусар молча пошел в темноту.