Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований

8 февраля 1949 г. весельчак Кук проник в дом журналиста, расположенный всего в 3-х кварталах от его места жительства (Кук тогда проживал вместе с бабушкой в доме №51 по Линдсей-стрит в Северном Перте). Не найдя денег и ничего не украв, Эрик по своей традиции съел кое-какие продукты, обнаруженные на кухне, после чего устроил поджог. Для того, чтобы максимально увеличить ущерб, он открыл все вентили газовой плиты. Взрыва не произошло лишь по счастливому стечению обстоятельств. На бутылке, в которой хранился керосин, использованный преступником для поджога, остались отпечатки его пальцев. Эти отпечатки совпали с теми, что удалось обнаружить на месте кражи 15 сентября 1948 г.

Через несколько дней после поджога дома журналиста, а именно – 17 февраля 1949 г. – Кук украл наличные деньги из дамской сумочки, которую увидел через открытое окно ванной комнаты. Забрав деньги, он вернул сумочку на место и убежал, довольный своей находчивостью.

В день своего 18-летия Кук проник в квартиру, в которой проживала семья с маленькой девочкой. Не найдя наличных денег, преступник устроил очередной поджог и испражнился в детскую кроватку. С каждым разом градус веселья нарастал!

Но веселуха эта закончилась неожиданно для Кука и совсем невесело. 25 февраля около полуночи он проник в дом, в котором спали его жильцы. Хотя Кук разулся и отправился путешествовать по дому в носках, женщина услышала странные звуки и разбудила мужа. Последний был сантехником, человеком простым, с крепкими запястьями и тяжёлыми кулаками, звали его Айвен Ельчич. Айвен живо подскочил с кровати и метнулся за смельчаком, дерзнувшим помешать его заслуженному отдыху. Кука он нашёл в ванной, тот начал было блеять что-то про то, что он живёт по соседству и с пьяных глаз перепутал дом, но сантехника Ельчича оправдания не впечатлили, и он принялся попросту избивать придурка с туфлями, зажатыми в подмышках.

Эрик едва убежал! Хотя бежать пришлось быстро, ибо сантехник был очень зол… При этом вор потерял свой фонарик с отпечатками пальцев на корпусе. Особый цимес случившемуся придало то обстоятельство, что он действительно жил неподалёку от дома четы Ельчич и назвался своим настоящим именем – Эрик. Кстати, полиция тоже считала, что вор обретается где-то неподалёку и надо лишь приложить немного стараний, чтобы его отыскать. Полицейские пошли по району «мелким чёсом» и 12 марта постучали в дверь квартиры, в которой Кук проживал с бабушкой. Хотя Эрик всё отрицал, совпадение примет было слишком красноречивым! Его забрали в полицейское управление, «прокатали пальчики» и… дальнейшее оказалось делом техники.

Сообразив, что дело – табак и запираться бессмысленно, Кук признался в своих похождениях, может и не во всех, но в тех, что описаны выше. В своё оправдание он рассказал о том, что великодушно пожертвовал часть похищенных денег в Фонд Красного Креста, помогал материально матери и вообще никогда не ел досыта. Дескать, потому был вынужден воровать. По этим же самым причинам он, без сомнения, поджигал дома, кромсал одежду и гадил в детскую кроватку…

Как только Кук сделал признания в кражах и поджогах, его моментально уволили с воинской службы.

Первоначально дело Кука числилось за т. н. Детским судом, рассматривавшим обвинения против несовершеннолетних. Сие выглядит довольно забавным, учитывая, что Эдгар являлся военнослужащим. То есть власти Австралии доверили ему огнестрельное оружие и дали право убивать, выполняя приказ, но продолжали юридически считать ребёнком! Первое заседание упомянутого суда прошло 23 марта 1949 г. Затем подсудность изменилась, и дело было передано в Общеуголовный суд Перта.

Перед началом процесса Генеральный инспектор психиатрических больниц штата Западная Австралия Эдвард Томпсон лично осмотрел Эдгара Кука. По мнению специалиста, Кук, безусловно, не был психически больным или умственно неполноценным, проблемы его коренились в недостаточной социализации и неумении приспособиться к нормам «мира взрослых». Томпсон указал на наличие у Кука серьёзных проблем со здоровьем, которые преследовали его с самого раннего детства, к моменту прерывания обучения в школе в возрасте 14 лет Кук уже имел целый комплекс психоневротических отклонений.